≈
Один старец рассказывал, что некий брат желал удалиться в пустыню, но ему не позволяла родная мать. Он не оставлял своего намерения и говорил: «Я хочу спасти свою душу». Мать долго уговаривала его, но, будучи не в силах удержать, наконец, отпустила. Удалившись и сделавшись монахом, он в беспечности проводил свою жизнь. Случилось так, что мать его умерла. Через некоторое время он сам впал в сильную болезнь и в исступлении был восхищен на суд, где вместе с прочими судными встретил и свою мать. Когда она увидела его, изумилась и сказала: «Что это, сын мой, и ты осужден на это место! Где же твои слова „хочу спасти душу“?» Смущенный, он стоял с поникшей головой и не знал, что ответить матери. И слышит опять голос: «Возьмите его отсюда. Я послал вас в киновию за другим монахом, соименным этому, из такой-то пустыни». Когда кончилось видение, он пришел в себя и рассказал о нем присутствующим. Для удостоверения своего видения он попросил одного инока сходить в ту киновию и узнать, не скончался ли там брат, о котором он слышал. Посланный, придя туда, увидел, что это действительно так. После этого, когда брат выздоровел, то стал затворником и сидел, помышляя о своем спасении, каялся и плакал о том, что прежде проводил жизнь в беспечности. Таково было его сокрушение, что многие уговаривали его сделать себе послабление, чтобы не потерпеть какого-либо вреда из-за безудержного плача. Он же говорил: «Если я не снес упрека от своей матери, то как могу перенести в день Судный стыд перед Христом и святыми Ангелами?».
≈
Старец ради нашей душевной пользы поведал следующее: «Однажды два брата пошли к авве Зенону. Каждый виделся с ним наедине и исповедал ему свои помыслы. После этого оказались они вместе, и один спросил: «Когда мы ходили к старцу, получил ли ты пользу от исповеди?» «Да, – отвечал тот, – за его молитвы Бог исцелил меня». Спросивший сказал на это: «Я хотя и исповедал, но не ощутил исцеления». – «А как ты исповедался старцу?» – «Я сказал ему: «Авва! Помолись обо мне, такой-то помысл беспокоит меня». Брат сказал на это: «Я, исповедуя ему свои помыслы, поливал слезами его ноги, и за его молитвы Бог исцелил меня». Старец, рассказывая нам это, хотел объяснить, что те, которые исповедуют свои помыслы отцам, должны исповедовать их со всей искренностью, с сокрушением сердца, как бы перед Самим Богом, тогда они могут получить милость. Исповедь же, совершаемая с небрежением или с намерением искусить старца, не только не приносит пользы, но и служит к осуждению.