А смешавшиеся с миром этим кажутся людьми, блуждающими в ночи, мрачной от темных туч и преисполненной мглы, – ни малейшего мерцания звезды не пробивается через этот мрак, то есть нет ни одного лучика Бога Слова, освещающего душу, а поэтому такие люди похожи на слепцов. Целиком слившись в объятиях с материальными вещами, они не ведают страха Божия, не исполняют заповеди, и не творят никаких добрых дел, но, вводимые в заблуждение напрасными тяжкими хлопотами, предаются тщете мира. Наоборот, живущие по заповедям Божиим словно озаряются мерцанием звезд пребывая в вере и страхе Божием, они не погружаются целиком во мрак и темноту ночи, а поэтому и могут иметь надежду на спасение.
Преподобный Исаак Сирин
В душевном человеке живет страх. Не думает он об относящемся к телу – о смерти его, о скорби его, о благах его, о злостраданиях его, – но легко принимает он это ради грядущих благ. Ибо поистине он разумен, впрочем, обладает он только тем, что относится к душе, то есть непрестанной мыслью о воскресении из мертвых. Духовному же человеку ничто из этого не свойственно, но пребывает он в знании и в радости божественной, ибо сделался он сыном Божиим и причастником тайны Божией. Из этого понимает человек меру знания своего и подвижничества своего, а именно из тех движений, которые возникают в нем постоянно, пока пребывает он в подвигах своих и в знании своем в течение краткого срока земной жизни своей. Ибо бывает также, что человек в подвигах своих и в знании своем оставил телесность, но еще не достиг душевного уровня, который есть совершенное покаяние и совершенство страха Божия. Тогда с обеих сторон возникают в нем помыслы. Ибо весьма малочисленны те, кто удостоился полноты душевного уровня. Это – вершина покаяния. Это образ жизни, которым обладает кафолическая Матерь наша.
