Представляй себе, что бесстрастие есть небесная палата Небесного Царя. Многие обители суть селения внутри сего града, а стена горнего оного Иерусалима есть прощение согрешений. Поспешим, братия, поспешим, чтобы получить вход в чертоги оной палаты. Если же, о бедствие, удерживает нас бремя греховных навыков, или самое время, то постараемся по крайней мере не лишиться одной из обителей близ сего чертога. Если же еще храмлем, или немоществуем, то всячески потщимся хотя внутрь стены оной войти. Ибо кто прежде кончины не успеет войти туда, или, лучше сказать, кто не перейдет этой стены, тот водворится в пустыне бесов и страстей. По сей причине некто в молитве своей говорил: Богом моим прейду стену (Пс.17:30); и другой пророк говорит от лица Божия: не греси ли ваши разлучают между вами и Мною? (Ис.59:2). Итак разрушим, други, сие средостение ограды, которое мы по безумию нашему преслушанием соорудили. Потщимся еще здесь избавиться от греховного долга, ибо во аде нет могущего исцелить. Братия, оставим попечения, ибо мы записались в число свободных от попечений. Невозможно ни падением, ни временем, ни тяжестью бремени извиняться; ибо тем, которые прияли Господа чрез возрождение св. крещением, дал Он область чадом Божиим быти (Ин.1:12), и глаголет: упразднитеся и разумейте, яко Аз есмь Бог (Пс.45:11) и бесстрастие. Слава Ему во веки веков. Аминь
Блаженное бесстрастие восставляет убогий ум от земли на Небо, и воздвигает сего нищего от гноища страстей (1Цар.2:8); всехвальная же любовь посаждает его со князи, с Ангелами святыми, с князи людей, Господних (Пс.112:8).
Преподобный Исаак Сирин
Чин откровения отличен от того, чтобы человек через изучение мудрости и труд разума направлял мысли свои к постижению некоего смысла и созерцанию чего-либо через мыслительный процесс. Ибо сказано: «Откровение есть молчание разума». И никто пусть не воображает, что посредством ревности и помышления человеческого он обрел знание: это случается по действию духовному, когда тот, кому дается откровение, в это время не ощущает ни какого-либо помысла в душе своей, ни чего-либо подлежащего чувствам: он просто не пользуется ими и не сознает их. И это мы не от своего разумения говорим, но доказывается это особенно из писаний пророков, которые, когда бывали им откровения, поскольку находились в изумлении, не ощущали ничего из обычных предметов и не пользовались помыслами по воле своей. Не было у них и чувственного восприятия, но ум их был всецело сосредоточен только на смысле того, что открывалось им в откровении. Именно так случилось с блаженным Петром, когда он проголодался и поднялся на крышу: как только началось откровение, он уже не ощущал никакого голода, но воспоминание о пище исчезло из его мысли, потому что он был в изумлении, как говорит Писание. Обо всем этом каждый может в подробностях точно узнать из писаний блаженного Феодора, света всего мира. Говорит же он о виде и чине откровений особенно в следующих писаниях: в трех томах толкований на Бытие, в двух – на Иова, в последнем томе толкований на двенадцать пророков и в толкованиях на Деяния и на Матфея.