Преподобный Амвросий Оптинский
Тебе нужно знать и твердо помнить, что в тебе корень всему злу самость и упрямость, растворяемые завистью и заправляемые обольщением вражиим, поэтому и нужно всячески постараться вырвать этот злой корень: смирением и послушанием, подражая Самому Господу, Который смирился до рабия зрака и послушлив был до смерти крестной и распятия.
Святитель Феофан Затворник
Самость – корень грехов. Отпадающий от Бога, на чем другом может остановиться, как не на себе? И останавливается. Вот и самость. Может быть, и духу хулы дано так сильно беспокоить вас по той причине, что есть самость с излишком. Так начинайте зараз и ее бороть. Смирение – корень всего добра, ибо все доброе от Бога, а Он гордым противится, смиренным дает благодать.
Вот вам и осязательное удостоверение, что дух хулы в вас есть вражий. С какою неприязнью он относится к Господу Спасителю?! Ему это натурально, ибо Господь разрушил власть их, так что одно имя Его страшно для них. А нам чего ради внимать этим насеяниям злых зелий вражеских! Молитесь, да исторгает Господь из сердца вашего самую возможность таких помышлений. Причаститься Святых Тайн – очень хорошо. Благослови вас Господи!
Осуждение от самодовольства рождается и самодовольство питает. То и другое показывает, что самость жива и жирна… Осуждение же трудно прощается, потому что трудно чувствуется его грешность.
Серчание (сердиться) – большой враг. В нем – самость, корень всякой греховности.
Толкование на послание святого апостола Павла к Галатам
Стих 24. А иже Христовы суть, плоть распяша со страстъми и похотъми.
Кто Христовы? Те, которые уверовали в Него и прилепились к Нему любовью и которых Он за то принял в общение Свое или признал Своими. Таковые распинают плоть свою в самый акт приступания к Господу: без этого и приступить к Нему нельзя. Плоть – здесь разумеется, как и выше, живущий в нас грех или самолюбие и самоугодие, из коих все страсти и похоти. А кто приступает к Господу, того первый шаг определяется так: да отвержется себе, и возмет крест свой (Мф.16:24). Отвержение себя и есть попрание самости, или распятие плоти. Такого рода действование, как завет заключается с Господом в крещении, когда крещаемый отрицается сатаны и всех дел его и сочетается с Господом. Этот нравственный акт запечатлевается потом благодатью в крещении, и крещаемому ради него дается сила не работать более греху, а отвергать, ненавидеть и преследовать его. Это и значит, что крещаемый умирает греху и оживает для новой, благодатной жизни в Господе.
Иначе у Апостола это же самое названо распятием ветхого человека и упразднением тела греховного, то есть всего корпуса греха, – самости со страстями. Вот как христианин в то самое время, как становится Христовым, распинает и плоть свою со страстьми и похотьми. Зачем поминает об этом здесь Апостол? Все в видах полнейшего уяснения предмета, о коем речь, то есть жизни в духе. Жизнь в духе, как понималось, есть стать сознанием в сердце пред Господом и все дела свои, и внутренние, и внешние, направлять на богоугождение, во славу Господа, с отвержением, попранием и преследованием всех неправых движений в мыслях и желаниях. Это отвержение неправостей внутри и есть распятие самости, от коей все неправое. Таким образом, распинание самости, – плоти, есть неотъемлемая принадлежность жизни духовной. Святой Златоуст и говорит: «чтобы не спросили: кто же они (то есть те, на коих нет закона) таковы? – он указывает их из дел их: те, кои распяли плоть. Ибо страсти хотя и досаждают им, но восстают на них напрасно и без успеха».
Когда говорится: распяша – однажды навсегда, то под этим разумеется тот нравственный поворот, в коем приступающий к Господу дает обет не поддаваться греху, до положения живота, на что и сила дается в крещении. Самость попрана, отвергнута, распята. После хоть и приступает, но ничего не получает. Всякий раз попирается с презрением и распинается. Вся жизнь христианина есть распинание плоти греха, но это есть плод и осуществление того первого акта, которым самость извержена из сознания и свободы и лишена всякого права определяющей к делам силы. Без этого первого и последующих не может быть: они связаны, как корень и ствол с ветвями. Потому и говорит Апостол: распята, – однократно, но тут столько силы, что ее станет на целую жизнь.
Что это распятие – не механическое какое, а нравственное, это хорошо изображает блаженный Августин. Он выводит распинательную силу из возрождающегося в духе страха Божия, коим полагается начало обращения и потом поддерживается и исправная жизнь обращаемого. Чем распяли, как не страхом Божиим, чистым, пребывающим в век века (Пс.18:10), в коем боимся оскорбить Того, Кто всем сердцем, всею душою и всем помышлением любим? Этим страхом распяту быть желает и Пророк, когда говорит: пригвозди страху Твоему плоти моя (Пс.118:120). Распинает же страх на том кресте, о коем говорит Господь: возми крест твой и последуй Мне (Мф.16:24).
Стих 25. Аще живем духом, духом и да ходим.
Это – вывод из всего предыдущего. Апостол говорит как бы итак, если живем духом, то есть если оставили мы стихийное богоугождение, свергли иго закона, получили свободу от него, с тем, чтобы угождать Богу нравственными расположениями, из духа исходящими, то и ходить уже нам надлежит духом, то есть с требованиями его сообразовать свой образ мыслей, чувств, расположений, слов, дел, всего поведения. Да ходим, – что значит: да сообразуемся, да согласуемся с ним. Требования же духа он изобразил уже под видом плодов его. И понятно, что значит ходить духом: значит – обнаруживать в жизни своей те качества, кои суть плод Духа, так строго, чтоб ничего из того, что есть дело плоти – самости, – не входило в нее. Этого без борьбы с собою нельзя выполнить. Потому тут же заключается и законоположение о сей брани, которой исходная точка и действующая сила указана в предыдущем стихе. Жизнь духовная – неистощимый источник утешений, но они не даром достаются. Кто-то выразился: даждь кровь, и приими Духа.