И в миру можно спастись, хотя неудобно это, так как весь уклад мирской жизни не приближает, а отдаляет от Бога. Царствует в мире дух века сего. Порок там ничем не удерживается. Какое, например, безобразие в Москве, особенно в праздники. Целомудренной девушке и по улицам-то проходить страшно: в витринах выставлены такие скверные картины и статуи, что, глядя на них, чувствуешь, как оскорбляется чувство стыдливости и целомудрия. Впрочем, есть люди, живущие в миру по-монашески, к которым не пристает мирская грязь, душа же их нераздельно принадлежит Господу. Это те, о которых сказал Лермонтов: «они не созданы для мира, и мир был создан не для них».
Для малоумных и малодушных вся жизнь, все радости мир сей. А для сынов и дщерей Вышнего Иерусалима мир сей темница. Обман, прельщение – вот его радости и сладости! Исаак Сирин пишет: «Мир сей блудница есть; егда износят человека из дому его, тогда познает, яко мир блудница есть». Узнаешь, но поздно. И потому блаженны, стократ блаженны вовремя познавшие лесть мира и диавола и поспешившие с мудрыми девами войти в невестник Небесного Жениха.
Какой тебе демон нашептал, что мирская жизнь лучше монашеской? Да ты видела ль, сколько там скорбей, нужд, браней, драк, раздоров, пьянства, бесчиний?
Мир ничтожные вещи и скудельные черепки оценивает весьма дорого, а вещи весьма дражайшие и бесценные ставит за ничто, т. е. потерю времени в праздности, и лености, и в беспечности о спасении своей души, которой ничего нет дороже на свете.
Мирские дела столь многочисленны, что едва ли во сто лет могут приведены быть к должному концу, и столь важны, что никакого отлагательства не терпят. Одни только богоугодные дела, к несчастию нашему, безбоязненно отлагаемы могут быть, иные до утра, иные до другого лета, а некоторые даже до старости и престарения, почему очень нередко случается, что и без исполнения остаются, о чем и я сердечно соболезную, да пособить нечем.
≈