в
Гималайских джунглях. Вскоре из управления пришло письмо. Оно гласило:
'Лахири должен вернуться в Данапурское /9/ отделение. Его перевод в
Раникхет произошел по ошибке. Для принятия дел в Раникхет будут послан
другой служащий'.
Я улыбался, вспоминая о скрытых причинах событий, которые привели меня
в это местечко, самое глухое во всей Индии.
Перед возвращением в Данапур я провел несколько дней в Морадабаде в
одной бенгальской семье. Там собралась компания из шести друзей, чтобы
приветствовать меня. Когда я перевел разговор на духовные темы, мой
хозяин мрачно заметил:
—О, в наши дни Индия осталась без святых!
—Бабу,—с жаром запротестовал я,—разрешите возразить вам:
разумеется, в нашей стране и ныне существуют великие учителя!
Испытывая возвышенное рвение, я почувствовал непреодолимое желание
рассказать о моих чудесных приключениях в Гималаях. Небольшая компания
вежливо выразила свое недоверие:
—Лахири,—успокаивающим тоном молвил одн из гостей,—ваш разум был
напряжен в разреженном воздухе гор. Вам просто пригрезилось то, что вы
нам рассказываете.
Горя энтузиазмом истины, я сказал, не подумавши: 'Если я позову своего
гуру, он появится прямо в этом доме'.
В глазах собеседников заблестел интерес: не было ничего удивительного,
что все захотели стать свидетелями такого феномена. Несколько неохотно
я попросил отвести меня в уединенную комнату и дать два новых
шерстяных одеяла.
—Учитель материализуется из эфира,—сказал я.—Оставайтесь за
дверьми, скоро я вас позову.
Я погрузился в медитацию, смиренно призывая своего гуру. Внезапно
темная комната наполнилась тусклым, мягким сиянием, из которого
постепенно выступила сверкающая фигура Бабаджи.
—Лахири, ты зовешь меня ради такого пустяка!—Голос Бабаджи был
суров.—Истина существует для серьезных искателей, а не для праздного
любопытства. Легко верить Когда видишь; тогда нечего отрицать. Но
сверхчувственные истины заслуживают и открывают лишь те люди, которые
преодолевают свой естественный материалистический скептицизм.—Он
прибавил печальным тоном:—Разреши мне уйти!
Я упал с мольбой к его ногам:
—Святой гуру, я понимаю свою серьезную ошибку и смиренно прошу у вас
прощения. Но я решился позвать вас только для того, чтобы вдохнуть
веру в эти духовно слепые умы. И раз вы милостливо появились, то,
пожалуйста, не удаляйтесь, не ниспослав благословения моим друзьям.
Хотя они и неверующие, они, по крайней мере, пожелали проверить
истинность моих необычных утверждений.
—Хорошо, я останусь на некоторое время. Я не желаю, чтобы твои друзья
сомневались в истинности твоих слов.—Лицо Бабаджи смягчилось, но он
ласково прибавил:—Отныне, сын мой, я буду приходить к тебе лишь когда
я нужен тебе, а не всегда, когда ты меня позовешь. /10/.
Когда я открыл дверь, среди небольшой группы воцарилось напряженное
молчание. Не веря своим глазам, мои друзья глядели на блистающую
фигуру на одеяле.
—Это массовый гипноз!—самоуверенно заявил один из
присутствующих.—Никто не мог войти в эту комнату без нашего ведома!
Бабаджи с улыбкой приблизился к ним, предлагая каждому коснуться его
теплого и плотного тела. Сомнения рассеялись, и друзья в благоговейном
раскаянии простерлись на полу.
—Пусть приготовят 'Халуа' /11/,—попросил Бабаджи.
Я понял, что это было сказано, дабы собравшиеся еще более уверились в
его физической реальности. Пока кипела каша, божественный гуру
приветливо разговаривал с нами. И произошло великое превращение:
каждый присутствующий из Фомы неверующего стал преданным Павлом! По
окончании трапезы Бабаджи по очереди благословил каждого из нас. Затем
мы увидели неожиданную вспышку: 'электронические элементы' тела
Бабаджи внезапно приняли форму парообразного света. Могучая воля
учителя, достигшего гармонии с божественными силами, ослабила связи
атомов внутри его эфирного тела, и вследствие этого триллионы
крошечных искр—жизнетронов—исчезли в беспредельном резервуаре.
—Своими глазами видел я победителя смерти,—с почтением произнес один
из присутствующих по имени Майтра /12/. Его лицо казалось
преображенным радостью недавнего пробуждения.—Величайший гуру играет
со временем и пространством, как ребенок мыльными пузырями. Я видел
того, в чьих руках ключи от небес и от смерти.
—Вскоре я вернулся в Данапур,—закончил свое повествование Лахири
Махасайа.—Крепко став на якорь в бухте Духа, я опять принял на себя
многочисленные семейные и деловые обязанности'.
Лахири Махасайа рассказывал