проверочных работ, я попросил
одного из товарищей зайти вместе со мной в кабинет профессора.
—Пойдем со мной, мне нужен свидетель,—сказал я своему компаньону.—Я
буду сильно разочарован, если мне не удастся перехитрить нашего
руководителя.
Когда я спросил профессора Гхошал. какую оценку он дал моей письменной
работе. он затряс головой:
—Вас нет в числе студентов, допущенных к экзаменам,—заявил он с
торжеством, порывшись в большой груде листков у себя на столе.—Здесь
вообще нет вашей работы; из-за неявки на проверочные занятия вас не
допустят к экзаменам.
Я усмехнулся:
—Сэр, но ведь я был на занятии и писал задание. Разрешите мне самому
посмотреть работы.
Ничего не подозревая, профессор согласился. Я быстро нашел свою
работу, на которой предусмотрительно не поставил имени, а лишь
порядковый номер, под которым числился в списке. Профессор, не заметив
'красного огонька' моего имени, дал высокую оценку моим ответам, даже
несмотря на то, что они не были усыпаны цитатами из учебников /1/.
Поняв мою хитрость, профессор загремел:
—Это чистая случайность, вам просто повезло! Вы непременно
провалитесь на экзаменах на степень бакалавра,—добавил он с надеждой.
К контрольным работам по другим дисциплинам я был кое-как натаскан.
особенно мне помог мой дорогой друг и двоюродный брат Прабжас Чандра
Гос /2/, сын моего дяди Шарады. Я с трудом ухитрился написать все
проверочные задания и получить по ним самые низкие переходные баллы.
И вот после четырех лет учебы в колледже я получил право сидеть на
экзаменах на степень бакалавра, тем не менее, едва ли можно было
рассчитывать на успех этой затеи. Контрольные работы Серампурского
колледжа были детской игрой по сравнению с трудными заданиями на
экзаменах. Учитель же сказал мне, чтобы на экзаменах я отвечал так
хорошо, как только смогу.
Невольные слезы полились по моему лицу. Я чувствовал, что приказание
учителя не укладывалось ни в какие логические рамки, что его интерес к
делу, мякго выражаясь, запоздал.
—Если вы этого желаете, я пнриду на экзамены,—сказал я,
всхлипывая.—Но у меня уже не осталось времени для должной подготовки.
Про себя я пробормотал: 'Отвечая на вопросы, я заполню все листы
вашими поучениями'.
Когда на следующий день я появился в обители в обычное время и с
печальным видом поднес Шри Юктешвару букет цветов, гуру рассмеялся при
виде моей похоронной физиономии.
—Мукунда, разве Господь хоть раз покинул тебя—на экзамене или еще
где-нибудь?
—Нет, господин,—ответил я радостно; в моей памяти заструились
живительные воспоминания.
—Не лень, а горячее устремление к Богу удержали тебя от старания
получить отличия в колледже,—ласково сказал гуру. Помолчав немного,
он добавил:—'Ищите прежде всего Царства Божия и правды Его, и все
остальное приложится вам' /3/.
В тысячный раз я ощутил, как в присутствии гуру все мои тяготы
исчезли. По окончании нашей ранней трапезы он посоветовал мне
вернуться в Пантхи.
—Живет ли до сих пор в вашем пансионе твой друг Роман Чандра Датт?
—Да, господин.
—Повидайся с ним. Господь вложит в его голову мысль помочь тебе
подготовиться к экзаменам.
—Прекрасно, господин, я сделаю это. Однако Ромаш чрезвычайно занят.
Он—лучший студент нашей группы и проходит более обширный курс. чем
все остальные.
—Ромаш найдет время и для тебя,—отмел все мои возражения
учитель.—теперь отправляйся.
Я помчался на велосипеде обратно в Пантхи. Первым человеком, которого
я встретил в помещении пансиона, оказался как раз наш многоученый
Ромаш. Он любезно согласился удовлетворить мою робкую просьбу о
помощи, как будто у него было достаточно свободного времени:
—Конечно, я всегда к твоим услугам.
В течение всего этого дня, равно как и последующих, он затратил много
часов, подтягивая меня по различным дисциплинам.
—Я полагаю, что многие вопросы на экзамене по английской литературе
будут касаться пути, по которому следовал Чайльд Гарольд,—сказал он
мне.—Нам необходимо сейчас же достать атлас.
Я поспешил к дяде Шараде и взял у него на время географический атлас.
Ромаш сделал отметки на карте Европы в тех местах, которые посетил
романтический путешественник Байрона.
Несколько моих товарищей собрались около нас, чтобы послушать, как
Ромаш занимается со мной. По окончании беседы один из них сказал мне:
—Ромаш дал тебе неверные советы. Обычно только половина вопросов
касается книг, а другая половина относится к подробностям биографии
авторов.
Когда