Джанаватар /'воплощение
мудрости'/ Индии.
Примечание к главе 11
/1/ См. главу 25
/2/ Хари:—ласкательное имя, которым поклонники называют Господа
Кришну.
/3/ Мифический драгоценный камень, обладающий силой исполнения
желаний; также одно из имени Бога.
/4/ Духоввное посвящение: от санскритского корня 'дики', т. е.
посвящать кого-либо.
Глава 12. Годы в обители гуру
—Ты пришел?
Так приветствовал меня Шри Юктешвар, сидя на тигровой шкуре,
разосланной на полу комнаты с выходом на балкон. Его голос был
холоден, выражение бесстрастно.
—Да, дорогой учитель, я здесь, чтобы следовать за вами.
Преклонив колени, я коснулся его ног.
—Как это может быть? Ведь ты не считаешься с моими замечаниями.
—Этого более не случится, Гуруджи! Ваше желание будет для меня
законом.
—Это уже лучше. Теперь я смогу взять на себя ответственность за твою
жизнь.
—охотно передаю вам это бремя, учитель.
—Тогда мое первое требование заключается в том, чтобы ты вернулся
домой, к семье, и поступил в колледж в Калькутте. тебе необходимо
продолжить образование.
—Очень хорошо, господин.—Я скрыл свое огорчение. Неужели эти
надоевшие мне книги так и будут преследовать меня до слез? Сначала
отец, а теперь и Шри Юктешвар!..
—Когда-нибудь ты поедешь на Запад. Там охотнее примут древнюю
мудрость Индии, если неизвестный индийский учитель будет иметь
университетскую степень.
—Вы знаете лучше, Гуруджи!—Мое огорчение исчезло. Замечание о западе
казалось сомнительным и отдельным, а возможность сделать приятное
учителю, повинуясь его воле, была связана непосредственно с данным
моментом.
—Ты будешь жить неподалеку, в Калькутте; приходи сюда, когда у тебя
будет возможность.
—Каждый день, если можно, гуруджи. Я с благодарностью принимаю ваше
руководство во всех деталях, но при одном условии…
—Что это за условие?
—При условие, что вы пообещаете открыть мне Бога.
Последовала долгая вербальная борьба. Мастер не нарушает свое слово; и
оно дается не так то легко. Принесение обета открывает безбрежные
метафизические перспективы. Гуру должен быть в очень и очень
сокровенных отношениях с создателем прежде, чем он сможет обязать Его
проявиться! Я чувствовал, что Шри Юктешвар достиг божественного
единения и был полон решимости в качестве Его ученика использовать
свое выгодное положение.
—У тебя требовательный характер!—и затем раздалось полное сочувствия
и снисхождения согласие Учителя:
—Пусть твоя воля будет моей волей.
С моего сердца слетела тень, окутывавшая его всю жизнь. Неясные
поиски, то здесь, то там, пришли к концу. Я нашел вечное убежище в
истинном гуру.
—Пойдем, я покажу тебе обитель.
Учитель встал со своей тигровой подстилки. Оглядевшись, я заметил на
столе портрет, украшенный гирляндой жасминов.
—Лахири Махасайа!—промолвил я в изумлении.
—Да, это мой божественный учитель.—В голосе Шри Юктешвара зазвучало
почтение.—Как человек и как йогин, он был более велик, чем любой
другой учитель, о жизни которого мне удалось узнать.
Я молча склонился перед знакомым портретом, изливая душевное
благоговение перед несравненным учителем, который благословил мое
детство и вел меня к этому часу.
Следуя за гуру я прошел по всем этажам и помещениям дома. Обитель гуру
располагалась в обширном старинном, хорошо выстроенном здании,
окруженном двором с оградой из массивных колонн. Стены дома и оград
были покрыты мхом, над плоской серой крышей порхали голуби,
бесцеремонно поселившиеся в ашраме. Расположенный за домом сад радовал
глаз фруктовыми деревьями. С трех сторон двор окружала балюстрада
балконов верхних комнат трехэтажного здания. Просторный зал первого
этажа с высоким потолком и колоннами использовался, как сказал
учитель, главным образом во время ежегодных праздников, Дурга-пуджи.
Узкая лестница вела в комнату для медитации самого Шри Юктешвара; ее
маленьткий балкон выходил на улицу. Обстановка ашрама была скромной;
вещи были просты, чисты, полезны. Стояло несколько стульев, скамеек и
столов западно-европейского стиля.
Учитель предложил мне остаться на ночь. Мы поужинали карри из овощей,
поданной двумя молодыми учениками, проходившими обучение в ашраме.
—Гуруджи, расскажите мне, пожалуйста, что-нибудь о вашей жизни.
Я уселся на корточки на соломенной подстилке около его тигровой шкуры.
Приветливые звезды, казалось, были совсем близко, прямо за балконом.
—Мое имя Прийа Натх Кара. Я родился /1/ здесь, мой отец был богатым
серампурским