в обычной манере газет,
стремящихся вызвать сенсацию и склонных к преувеличению /увы,
их достаточно в Индии!/. И здесь репортер слегка сгустил
краски: в его версии садху оказался чуть ли не обезглавленным.
Мы с Амаром погоревали о том, что не увидели этого великого
йогина, который истинно по-христиански простил своего
преследователя. Индия, обедневшая в материальном отношении,-
особенно за последние два столетия,- все еще обладает
неистощимым фондом духовного богатства; и даже мирской
человек, каким был этот полисмен, может случайно встретиться с
одним из ее духовных 'небоскребов'.
Мы поблагодарили офицера, что он своей чудесной историей
облегчил тяготы нашего заключения. Вероятно, он намекал на то,
что оказался счастливее нас; он без усилий встретился с
просветленным святым, тогда как наши серьезные искания
окончились не у ног учителя!, а в неприветливом помещении
полицейского участка!
Мы были так близко от Гималаев- и в то же время так далеко! Я
сказал Амару, что ощущаю в себе удвоенное стремление к поискам
свободы.
— Давай ускользнем отсюда при первой возможности,- сказал я с
ободряющей улюбкой.- Мы можем пойти в святой Ришикеш и пешком.
Но когда выяснилось, что мы лишены прочной опоры- денег, мой
товарищ стал пессимистом.
— Если мы будем тащиться по такой опасной дороге через
джунгли, мы окончим свое путешествие не в городе, а в желудках
у тигров!
Через три дня прибыли Ананта и брат Амара. Амар приветствовал
своего родственника с любовью и облегчением. Я был
непримиримым: Ананта услышал от меня только горькие укоры.
— Я понимаю твои чувства,- заговорил брат успокаивающим тоном.
— Все, что я прошу от тебя, это сопровождать меня в Бенарес,
где мы встретимся с одним мудрым человеком; затем надо поехать
в Калькуту и на несколько дней посетить нашего убитого горем
отца. После этого ты сможешь возобновить свои поиски учителя.
В этом пункте в разговор вмешался Амар и заявил, что он
оставил всякое намерение возвращаться со мной в Хардвар. Он
наслаждался теплом семейных отношений. Но я знал, что никогда
не прекращу поисков гуру.
Наша компания отправилась в Бенарес. Там я получил
необыкновенный и неожиданный ответ на свою молитву.
Ананта заранее подготовил хитроумную уловку. Еще не дрехав до
Хардвара, он остановился в Бенаресе и попросил одного знатока
священных писаний поговорить со мной. Пандит и его сын
пообещали Ананте, что они постараются отговорить меня от
намерения сделаться саньяси /2/.
Ананта привел меня к ним домой. Сын, молодой человек кипучего
темперамента, приветствовал меня прямо во дворе. Он затеял со
мной долгий философский разговор, утверждая, что обладает
ясновидением о моем будущем, и всячески критиковал мое
стремление сделаться монахом.
— Если вы будите отказываться от своих обычных обязанностей,
вы будите постоянно терпеть неудачи и не сможете найти Бога!
Вы не сумеете отработать свою прошлую карму /2/ вне сферы
мирской жизни.
Бессмертные слова Кришны были ему в ответ. Тем не менее
энергичные предсказания молодого человека слегка поколебали
мою уверенность. Со всем жаром сердца я обратился с безмолвной
молитвой к Богу.
'О, рассей мое смущение и дай мне ответ, вот здесь и сейчас
же, чего ты желаешь от меня: отреченья или мирской жизни?'
И в этот момент я увидел садху благородной внешности, который
стоял прямо за оградой дома пандита. Очевидно, он слышал
оживленный разговор между самозванным ясновидцем и мною, ибо
подозвал меня к себе. Я ощутил огромную силу, струящуюся из
его спокойных глаз.
— Сын мой, не слушай этого невежду. В ответ на твою молитву
Господь поручил мне уверить тебя, что единственный путь твоей
жизни — это путь отречения.
Удивленный и полный благодарности, я радостно улыбнулся. '
Этот садху такой же безумец, как и вы!' Сей неожиданный вывод
сделал почтенный пандит. Он и его сын смотрели на меня
печально.' Я слышал, что и он покинул дом ради бесплодных
поисков Бога'. Я удалился.