Как «отца западной астрологии» Птолемея пытаются лишить отцовства
Птолемей. Гравюра 1596 года Теодора де Брая
Некоторые особо ретивые ревнители науки доходят до того, что даже «отца западной астрологии» Клавдия Птолемея, жившего во втором веке в Александрии Египетской, пытаются отделить от астрологии, как от чего-то «непрестижного» и «порочащего».
Например, астроном В. Сурдин вопрошает о том, «Был ли астрологом Птолемей?22», но не приводит ни одного довода в пользу обоснованности своего суждения, а опирается только на собственное сомнение, которое «зародилось давно», и на цитату из самого Птолемея, которая восхитила Сурдина своей точностью и осторожностью формулировок, а значит не могла (по логике сомневающегося автора) принадлежать астрологу. И на основании этого критик Сурдин предлагает сомневаться в том, что Птолемей был астрологом, и в самой астрологии.
Но ещё до Сурдина некоторые «защитники» науки пытались (безуспешно, впрочем) отказать Птолемею в авторстве астрологического трактата «Тетрабиблос», «поскольку это умаляло бы его авторитет как учёного».23
О подобной «чудесной логике» Сурдина и ему подобных очень точно выразился учёный и популяризатор науки Юлий Александрович Данилов (1936-2003), который был одним из переводчиков «Тетрабиблоса» на русский язык:24
«Во времена Птолемея греческие слова “астрономия” и “астрология” были почти синонимами, а то, что мы ныне понимаем под астрологией, Птолемей называл “прогностикой”, то есть составлением предсказаний с помощью астрономии. Занятия астрологией не наносили ни малейшего ущерба репутации Птолемея как учёного и его авторство “Тетрабиблоса” не рассматривалось как постыдная тайна. <…> Не утратила своего значения астрология и в эпоху Возрождения, и позже – в начале Нового времени. Тихо Браге, Коперник, Кеплер, Региомонтан, Галилей и Лейбниц (список легко можно было бы продолжить) либо сами занимались составлением гороскопов, либо пытались подвести под астрологию более прочное обоснование. Поэтому в занятии астрологией Птолемея в глазах представителей науки и более позднего времени не было ничего предосудительного»