Четвертый день творения: Бог создает солнце, луну и звезды. Гравюра Т. де Леу, ок. 1600 г.
Wellcome Collection
Такие мифы далеки от реальной жизни людей: они либо не связаны напрямую с их повседневностью, либо обещают загробную жизнь в небесных садах или на полях блаженных. Ничего астрологического здесь нет, хотя без определенного круга космологических образов астрологические мифы не появились бы.
Второе непременное условие – календарь. Особая календарная мифология и точный подсчет годичных циклов возникают на основе многовековых наблюдений за закономерностями небесных и земных процессов, их сопоставления и вычислений. Календари могут иметь практическое, бытовое значение, поскольку сведения о времени разлива рек, посева и сбора урожая, периодах дождей и засухи позволяли земледельческим народам выжить. Однако календари были еще и инструментом совершения ритуальных практик, они структурировали храмовые праздники и жертвоприношения богам, объединяли в социум и укрепляли чувство защищенности. Сама по себе календарная мифология, как и космологическая, не означает, что в культуре сложились астрологические мифы, хотя без календаря астрологии не бывает. А календарь важен в первую очередь для земледельческих цивилизаций.
Третий фактор – идея Судьбы. Как можно предсказать что-то в жизни народа в целом, правителя или обычного человека, если не существует понятия Судьбы, предназначения, некоего будущего, предписанного и зафиксированного в мистических знаках? Именно в такой последовательности формируется система «чтения будущего»: всеобщая судьба народа, судьба правителя, судьба отдельного человека. Но эти представления могут возникать только на этапе хорошо структурированного общества: в городах, царствах.
Итак, астрологическая мифология зарождается и расцветает в земледельческих государствах на основе более древних космологических представлений, астролатрии (поклонения звездам), многовековых наблюдений за небесными телами, при условии существования подробного календаря и умения вести математические расчеты. И безусловно, астрология возможна только в обществах, где уже существует письменность. Даже если продвинутая астролатрия возникала в дописьменную эпоху, то лишь как набор предварительных идей, о которых мы знаем по намекам в позднейших записях. Скажем, надписи III тысячелетия до н. э. свидетельствуют, что некоторые знания о звездах существовали намного раньше, в IV тысячелетии, однако мысли людей IV тысячелетия нам недоступны.
Помимо текстов, ценным источником являются визуальные образы – росписи и рельефы, оттиски печатей, скульптурные изображения. Правда, интерпретировать их удается лишь в контексте известных нам текстов древности. Увы, иногда тексты датируются VII веком до н. э., а визуальные образы – II тысячелетием до н. э., что составляет разрыв в полторы тысячи лет, за которые сменилось множество поколений людей, а иногда и несколько царств. Традиции и культурные коды способны сохраняться и переходить сквозь столетия и языки, обогащая другие цивилизации, но в пути неизбежно меняются. Именно поэтому специалисты, в отличие от самоуверенных «любителей загадок», соблюдают предельную осторожность при сопоставлении разных памятников и построении выводов.
И совсем уж неразумно было бы искать в культурах трех- или пятитысячелетней давности готовые современные астрологические схемы, привычные нам по гороскопам в СМИ, или аналоги компьютерных методов подсчета. Астрологические мифы глубокой древности сильно отличались от вариаций эпохи эллинизма и тем более средневековых версий. С XV–XVI веков старинная астрологическая сфера резко раскалывается на прикладную астрологию и научную астрономию, весьма враждебных друг к другу. Собственно, астрологическая мифология к концу Средневековья исчезает, уступая место другому культурному феномену.