из его записей от руки.
— Хорошо, я тебе сейчас дам, но, право, ты что-то
путаешь… Леша, если ты меня разыгрываешь, то поверь — это
кощунственно.
— Надежда… я сам в затруднении… но это так.
Тогда, ничего не говоря, мама стала один за другим
выдвигать ящики секретера и вскоре извлекла из одного из них
папку-скоросшиватель, освободила из него два листка бумаги и
протянула их другу детства.
— На, держи, только не говори пока ничего Наташе…
Сумасшедший!
Размышления Дубинина
Во второй половине дня возле кинотеатра Лесного поселка
настороженно скользнули тормоза милицейского мотоцикла с
коляской. Участковый милиционер капитан Дубинин вытащил ключ
зажигания, и мотоциклетный мотор выстрелил еще раз в два ствола
глушителей и, словно поперхнувшись газами, умолк. Дубинин
расстегнул шлем, стащил его с головы, пригнулся, осматриваясь
по сторонам, и положил шлем на сиденье коляски, затем натянул
на спинку сиденья дерматиновую накидку. Теперь капитан милиции
ловко спрыгнул с мотоцикла и еще раз пристально огляделся по
сторонам.
— Здравствуйте, товарищ Дубинин! — восторженно, будто
отрапортовала, сказала уборщица кинотеатра Марина Ивановна,
которая только что выглянула из-за широкой входной
металлической двери кинотеатра на площадь, чтобы
удостовериться, кто прибыл, но, узревши участкового, она
обрадовалась и теперь выскочила, ловко придвинув за собой
дверь, на ступеньки кинотеатра. — Что новенького, Василий
Васильевич? Никак дело новое заимели? Дубинин сурово посмотрел
на Марину Ивановну и на секунду бегло оглянулся назад.
— Что ты орешь… Ивановна, — осипшим шопотом проговорил
он.
— А что? — произнесла она тоже шепотом и тоже оглянулась
назад на кинотеатровскую дверь.
— Иди сюда.
Марину Ивановну будто подхватили с места, как молоденькая
сбежала она по ступенькам вниз на площадь и в одно мгновение
оказалась возле Дубинина.
— Так-так, — негромко сказала она. Оба — и милиционер,
и уборщица снова огляделись по сторонам.
— Что новенького? — спросил Дубинин.
— А где? — засуетилась Марина Ивановна.
— У вас в коллективе.
— А-а, поняла… Слушай сюда, надысь контролера три дня
не было.
— Ну и что? Пил, наверное.
— Куда там. На работу пришел как стеклышко.
— А ты почем знаешь?
— Да как же мне не знать, я его рожу знаю, если после
запою, а тут… — Марина Ивановна призадумалась, — абсолютно,
как гвоздик.
— А жена его, контролерша, что говорит?
— Клавка?.. Да она его сама обыскалась, а как явился,
молчат оба. Спрашиваю — где был, говорят — тебя не касается.
— Ну ладно, это ты потихонечку разнюхай. Что еще?
— А что еще, вон весь кинотеатр бомбами обкидали.
Дубинин презрительно окинул взглядом фасад кинотеатра.
— Взрывпакеты, — сказал он.
— Я знаю кто… Сказать?
— Потом скажешь… Штраф наложу. Что еще?
— А так все по-старому, да, Лидия Ивановна, напарница
моя, новую тряпку домой унесла, сама видела.
— Ну, это вы сами разберетесь, — словно отмахнулся от
Марины Ивановны Дубинин и уже собрался обойти мотоцикл, чтобы
проследовать в кинотеатр, как Ивановна воскликнула:
— Стой, Василий Васильевич!
— Что? — недоверчиво отозвался Дубинин, но остановился.
Марина Ивановна в два шага снова подскочила к нему.
— Я, правда, сама не присутствовала, но Кириллыч мне
шушукнул.
— Киномеханик, что ли?
— Да, второй наш киномеханик. Так вот, он сказал, что
на-дысь странный человек за дверью библиотеки прятался:
подслушивал разговор Зои Карловны и Екатерины Васильевны.
— Кириллыч?
— Что Кириллыч?
— Подслушивал, говорю, Кириллыч?
— Да нет же. Тот человек за дверью подслушивал разговор
Зои Карловны с Екатериной Васильевной, а Кириллыч за ним
подсматривал.
— А о чем говорили в библиотеке? — Дубинина это
заинтересовало и он даже немного присел, наклонив ухо к Марине
Ивановне.
— Кириллыч только подсматривал, не разобрать, что
говорили. Кириллыч врать не будет — он парень честный.
— А что потом было?
— А потом самое интересное. Зоя Карловна его усекла,
странного человека, того, что подслушивал, возмутилась.
— Так, — размышляя над чем-то