конечно. Но на х.. он мне сдался? Да
если бы я на Западе, так ты думаешь, я с тобой бы здесь, что
ль… — словно сам себе сказал последнюю фразу он и, помолчав,
добавил: — У меня бы все красиво было, по-человечески.
— Красиво? — отвлеклась на минуточку девочка от
разбрасывания сапог. — Ты мне нравишься, малыш. А можешь ты
мне купить машину?
— Тебе еще рано, детка.
— Что, не заслужила разве? — она продолжала рыться в
сапогах.
Мужчина ничего не ответил.
Я стоял за шкафом, наблюдал, слушал. Ведь я мог сделать с
ними все что угодно. Я не знаю, может, безразличие к муравью в
траве, может, желание растормошить вялое пьяное затишье этого
подвала, а может, шалость, вседоступность или еще что, но я
вышагнул из-за шкафа, мне захотелось, чтобы они меня увидели.
— А-а! — коротко и удушливо простонал мужчина, будто его
ударили. — Во-о…т… стоит…
— Что, уже встал? Ну малыш, ты даешь, неисчерпаемый мой!
— воскликнула девочка, еще не обернувшись в сторону дивана.
— Уйди! Уходи сейчас же! — зверино проорал мужчина и,
подскочив, как мячик, забился в угол дивана, под ним что-то
хрустнуло, видимо, магнитофон, потому что музыка замерла.
Девочка испуганно повернулась лицом к дивану.
— Ты что? — осторожно проговорила она и огляделась по
сторонам. — Ты это мне? — И я понял, что она меня не видит,
тогда я почувствовал себя еще увереннее, я бы сказал, потому-то
еще злее, и какая-то неистово сладкая агрессивность овладела
мною. Я обратился к мужчине, ибо знал, что он только слышит
меня, я заговорил чувствами уверенно и жестоко:
— Не ори, мне нужно твое тело.
— Караул! Грабят! Уходи, пшел прочь! — завопила моя
жертва.
— Малыш, малышок, я все, я ухожу, — ошалевшая, не
спуская глаз со своего благодетеля, говорила девочка, на скорую
руку натягивая джинсы и кофточку. Она бросила в свою
вместительную сумку первую попавшуюся пару сапог, которая
лежала прямо возле меня, потом она прошла сквозь меня,
остановилась у двери, она еще надеялась на благополучие.
— Ну что тебе надо? — неистово вопрошал мужчина. — Кто
ты? Господи, спаси! Спаси меня, Господи! Отведи эту сатанищу!
Каждую секунду девочка порывалась вышагнуть за дверь, но что-то
удерживало ее.
— Заткнись, дурак. Мне нужно твое тело, и все, ненадолго.
Я человек, такой же, как ты.
— Ай-я-я…е…еб….ный в рот, не дам! Мое!
— Ну, знаешь, малыш, это уж слишком, — злобно
воскликнула девочка, суетливо, нервничая, она будто вырвала с
корнем пару сапог из сумки и дерзко швырнула их в малыша.
— Пошла в пи…у со своими сапогами, — бегая по дивану
на четвереньках из угла в угол, прошипел девочке мужчина и
швырнул эти сапоги обратно. Она едва поймала их на лету.
— Совсем оху.., — сказал она, укладывая неожиданно
возвратившуюся пару сапог обратно в сумку. В это время я
приблизился к метавшемуся в ужасе мужчине вплотную: словно
паучок, он ловко семенил руками и ногами по дивану. И тут я
остановил его, его беспорядочные движения, остановил,
парализовал своей волей. И тогда незамедлительно, властно и
уверенно, я метнулся к мужчине и всем своим призрачным
состоянием я прильнул к его увесистому животу. Я вонзился ему в
пупок. Теперь я настойчиво протискивался внутрь земного тела
мужчины. Когда я полностью вошел, просочился в тело, опять же
чувственно произнес:
— Подвинься, дурак, я ничего плохого тебе не сделаю.
Потом я вытащил своеобразные энергетические лучи мужчины
из его собственных ног и опустил в его ноги основательно свои
лучи, будто примерил сапоги. Затем я встал с дивана, точнее
мужчина встал с дивана. Таким образом я вытащил энергетические
лучи из рук и примерил руки, освоился в позвоночнике, мой
одержимый взгляд проклюнулся в глаза мужчины, его мышление
трогать я не стал, я оставил за ним эту возможность… Решив
проверить голосовые связки, я отчетливо прокашлялся, связки
подчинились, способность слышать осталась на двоих.
— Ну, что смотришь? — сказал я девочке. — Забирай
сапоги и иди отсюда.
— Малыш, — просительным шепотом произнесла она.
— Иди, иди отсюда, мне необходимо одеться, — абсолютно
трезво произносил я слова и с великолепной спортивной
координацией прошелся по комнате,