его.
'Постарел!.. — размышлял я. — Седые волосы…
Прибавилось их!.. И морщинки на лбу…
Трудолюбиво движется мое тело к своем совершенству, чтобы
в один прекрасный день раствориться в земле…
Однако! — я обратился к электронным часам, — пора!..'
Навылет я проплыл стену кабинета и оказался в большом фойе. И
тут я решил обезопаситься, и на всякий случай осознал свое
астральное тело невидимым. Нельзя было рисковать и появляться
воочию в зрительном зале, ибо весьма непредсказуемые
последствия могли меня ожидать там!.. От Остапа Моисеевича и
его подручных, подчиненных по Астралу, можно было ожидать
всего: они, по сравнению со мной, имели и долгий опыт жизни в
Астральном мире! И потому даже за свою невидимость я не смел
поручиться полностью, как за стопроцентную благонадежность.
Ведь вдруг у энергетического чутья моих недоброжелателей, а
попросту говоря — врагов, появится возможность не подвести
своих хозяев?! В любой момент мое невидимое астральное тело
могло быть высвечено за счет чего-нибудь такого, чего я еще и
не знал по неопытности, и тогда неведомо что ожидало меня!.. Я
вылетел в зрительный зал, но здесь еще никого не было…
Тогда я завис под потолком в углу зала, справа от экрана,
и притаился в ожидании…
Честно говоря, я предполагал, что мои недоброжелатели
появятся так же, как и я, в астральных телах своих,
но…случилось неожиданное: в зрительный зал, после того, как
вначале послышались голоса в большом фойе, вошли в своих
обычных земных телах — Остап Моисеевич, Зоя Карловна,
Екатерина, муж и жена — контролеры. 'В земных телах?.. —
подумал я настороженно. — Странно однако…'
Все вошедшие, как по команде, уселись в мягкие кресла в
заднем ряду и сосредоточенно застыли в расслабленных позах. А
через пару десятков секунд совершилось то, что я теперь и
предположил, созерцая эту картину: все они медленно отделились
от своих земных тел и приняли удивительные формы Астрала! Остап
Моисеевич оказался самым настоящим чертом: с рогами козла, но
когда я присмотрелся, у этого черта вырисовывались груди!
'Чертиха?!' — недоумевал я. Зоя Карловна приняла форму
удивительно обаятельной, будто невинной девушки-красавицы! 'Ева
до совершения греха, и только!' — подумал я. Екатерина
осталась верна форме своего земного тела, и потому ее
астральное тело явилось точной его копией. Муж-контролер
засуетился шустрым старичком, с белыми волосами на голове и
фиолетовой щетиной на лице. А его жена теперь представала в
облике толстенного удава, стоящего на узловатом хвосте своем во
всю свою длину в рост со старичком. Я переплыл в
противоположный угол зала, чтобы проверить, не виден ли я им
всем. Но никто из них не обратил на меня внимания. Даже Остап
Моисеевич — черт, смотревший, казалось, на меня в упор, не
среагировал на мое передвижение. 'Значит, невидим!' — успокоил
я себя и принялся наблюдать далее. А далее меня ожидало —
удивительное! Еще бы! В зрительный зал влетела, прямо сквозь
стекло окна, ворона, и мне показалось, что я где-то видел эту
птицу, потому что уж больно знакомо корявились в своих
надломистых размахах ее растрепанные крылья! Ворона села на
спинку кресла в центре зала лицом к присутствующим, и тут,
можно ли было подумать, птица приняла форму — следователя
Васильева!.. А дальше я удивился еще больше!
Черт или чертиха, не знаю, но я склонялся думать о нем, об
астральном обличии Остапа Моисеевича, как о некоем среднем, как
о Дьяволе, так вот, Дьявол взмахнул своим длинным хвостом и
раздраженно стегнул его жестким кончиком по ближайшему креслу
так, что клочки пыли поднялись над ним, и Дьявол окликнул
следователя Васильева:
— Купсик!!!
'Вот это да!.. — подумал я. — Так вот ты каков, Купсик,
— птица с огненными глазами и когтями…'
— Га-го! — откликнулся Купсик Дьяволу.
— Почему ты без тела?! Мерзавец!.. — обрушился на него
тот. — Ведь мы же договорились, все, и только с телами
сегодня! Гадина! Я тебя!.. Гнида!..
— Остап Моисеевич, — взмолился Купсик. — У меня
обстоятельства!
Удав со старичком перешептывались, и ехидно растекались их
мясистые рты, змеились в улыбках. Зоя Карловна погладила
Дьявола по спине, от чего он немного разомлел