частно или в сравнениях, количеством, принадлежащим
известному или неизвестному качеству, причем, соприкосновение с
таким количеством, которое не может существовать вне своего
качества, ибо количество вне качества, существующее само по
себе, это уже не количество, а качество, а любое качество имеет
при себе сумму всех своих количеств, в нашем земном понимании,
и его можно принять за совершенно законченную вещь, предмет,
выраженный в какой-то форме, а это уже обычное явление, лишь
может возникнуть вопрос о предназначении этого предмета; итак,
соприкосновение с количеством, где не ясно лишь то, как
существует это количество, не могущее существовать вне своего
качества, все-таки — вне качества! Если мы зададим такой
вопрос, то мы подтвердим в каком-то данном случае присутствие
мистики, в противном случае ее просто нет…
— Мама, а что, если мистика — это наука, и
наисерьезнейшая?
— К сожалению, Сережа, в нашем мире верят только
приборам, а приборы, еще раз, к сожалению, пока еще не
оборудованы понятием веры.
Мама замолчала. Прошло некоторое время, может, с минуту
или больше…
— Кстати, — неожиданно оживившись, сказала мама, — наше
семейство имеет некоторые соприкосновения с мистикой! — Я
насторожился. — Родной брат твоего деда по отцу был, —
воскликнула мама, — самый настоящий мистик! Колдун, говорили в
народе!
— Да что ты, мама! — подскочил я на месте. — И ты
никогда об этом не говорила! Расскажи…
— Твой двоюродный дед, когда еще был живой, рассказывала
бабушка Дарья, был очень суровым человеком, злым и жестоким. Он
жил в сорока километрах от Каспийского моря. Рыбаки, жители
окрестных деревень, каждый год уходили на небольших судах на
рыбный промысел и по нескольку месяцев находились в открытом
море, а твоего двоюродного деда с собою не брали. Боялись они
его. Если кто и отваживался его взять, то тот навидывался
страхов на всю свою жизнь: огненные птицы летали над судном,
преследуя его по пятам, они бросались на рыбаков! Огненные
кошки бегали по палубе, карабкались по мачте в небо… Да и в
селе от твоего двоюродного деда житья не было! А когда он,
старый и дряхлый, лежал при смерти в своей избе, то он целый
месяц не мог умереть. Бабушка Дарья говорила, он все просил,
чтобы кто-нибудь подал ему руку для пожатия. Никто этого не
делал, а твой отец подал ему свою руку. Несчастный с жадностью
пожал ее и к вечеру умер. В народе существует такое поверье,
что колдун не умрет, пока не передаст кому-нибудь свои чары
через пожатие руки. Вот и вся история о твоем двоюродном деде,
сынок…
— А я тоже подал бы ему руку, — решительно сказал я.
— И стал бы колдуном? — рассмеявшись, спросила мама.
— Но мой отец подал же ему руку и остался обыкновенным
человеком?!
Неожиданно мама сделалась серьезной, даже печальной, и,
ничего не отвечая, поднялась медленно с дивана и ушла к себе. Я
остался один на фоне своего вопроса с чувством вины: из-за меня
мама, — подумал я, — снова вспомнила об отце, который, как
она мне рассказывала, уже давно ушел от нас к другой женщине,
но до сих пор не ушел, как я начал понимать в этот вечер, — не
ушел из маминого сердца…
Я тоже разволновался, и, чтобы хоть как-то забыться и
успокоиться, достал из дипломата книжку в красном переплете,
данную мне сегодня Аней. Открыл ее и стал читать первый
рассказ. Постепенно я упал в усталое, дремотное состояние и
совершенно не понимал, читаю ли я рассказ или он мне уже
снится…
Любовь
(Рассказ)
Когда-то люди рождались на белый свет и жили честно и
справедливо. У каждого человека была своя любовь, каждый мог и
любил каждого. Все люди на Земле жили в благополучии и радости,
во взаимности. Они могли обмениваться любовью, дарить любовь
друг другу, и вера была у каждого в то, что он не останется без
любви, отдавши свою любовь ближнему, что он обязательно получит
взаимно любовь ближнего. Все человечество было обласкано и
счастливо, оно утопало в любви. Не было на свете людей,
пресыщенных любовью, и людей нищих, без любви…
Но шло время, и вот, может быть, случайно, но родился
кто-то первым — без любви, а может, даже и не родился вовсе, а
просто кто-то первым не подарил свою любовь ему. И тот, который
не подарил