Ариан повернулся.
– А как вы узнали?
– Часто вижу таких, как ты, – сказала она с улыбкой. – Глаза другие. Внутри тишина, но ещё не устоявшаяся. Как ветер в траве – то в одну сторону, то в другую.
Ариан промолчал. Он почувствовал, что она не просто угадывает – она чувствует. Её слова пронзили что-то внутри.
– Только помни, – продолжила она, глядя в окно, – город попробует тебя вернуть. Он не любит, когда кто-то уходит слишком далеко. Он ласков, когда ты подчиняешься, и жесток, когда сопротивляешься. Матрица всегда наносит ответный удар.
– Матрица? – переспросил он.
– Или Майя, как говорили древние. Иллюзия. Она придёт через то, что ты любишь, через то, что боишься. Будь готов.
Он снова замолчал. Эти слова не были пугающими – они были правдой. Просто правдой, к которой он ещё не привык.
Возвращение в город было как удар по ощущениям. Шум, запахи, суета, реклама, ритм. Всё, что прежде казалось нормальным, теперь било в голову. Квартира была та же, но теперь казалась чужой – как декорации, в которых он больше не играл. Всё было знакомо, но ничего не откликалось. Даже лай собаки снизу звучал, как эхо чужой жизни.
Он разложил вещи, включил чайник. И тут же – привычный жест: потянулся к телефону. Лента новостей. Реклама. Сериалы. Музыка. Еда. Город шептал:
«Зачем напрягаться? Отдохни. Вернись. Здесь всё проще. Здесь всё знакомо.»
Он почти поддался.
На следующий день друзья позвали его в бар. Старое место, старые лица. Смех. Пиво. Кто-то рассказывал, как сходил к психологу и начал «медитировать по 5 минут, как велели в YouTube». Все смеются. Кто-то подмигнул Ариану:
– Ты же теперь гуру у нас, да? Расскажи, как там… в просветлении?
– Ну да, – подхватил другой, – ты теперь с Буддой на «ты», наверное?
– Или с Шивой в WhatsApp переписывается, – добавил третий. Смех.
– Медитируешь там, наверное, часами? В позе лотоса на горе? – не унимался один.
Ариан улыбался, но внутри – словно холодной водой. Он смотрит на них. Вспоминал, как вместе с ними переживал боль, любовь, бессонные ночи, безумные разговоры.
«Они мне как братья… Как я могу отвернуться?»
И тут, как озарение – он вспоминает: