Иногда, измученный бегом, ты ищешь спасения не в строительстве нового, а в руинах старого. Ты укрываешься в Музее Ностальгии. Ты бежишь в прошлое. Это может быть твое личное прошлое – «золотые дни» юности, первая любовь, время, когда «все было просто и понятно». Или это может быть коллективное, мифическое прошлое – «великая эпоха», «потерянный рай», «традиционные ценности». Ты окружаешь себя артефактами ушедших времен. Ты слушаешь музыку своей молодости, пересматриваешь старые фильмы, встречаешься с друзьями детства, чтобы снова и снова пересказывать одни и те же истории. Ты прокручиваешь в голове свои прошлые победы и оплакиваешь свои прошлые поражения. Ты идеализируешь то, что ушло, потому что ушедшее уже не может тебя ранить, не может разочаровать, не может измениться. Оно безопасно. Оно мертво. Это убежище кажется уютным и теплым, как старый плед. Но это тепло гниения. Живя в прошлом, ты отказываешься жить в настоящем. Ты превращаешь свою жизнь в мавзолей, а себя – в его смотрителя. Ты полируешь надгробия своих воспоминаний, смахиваешь пыль с мумий своих обид. Ты боишься настоящего, потому что оно живое, непредсказуемое и требует от тебя участия. Ты боишься будущего, потому что оно – неизвестность. Прошлое же – это конечная, изученная территория. Бегство в ностальгию – это медленное самоубийство души. Ты отказываешься от возможности творить, чтобы бесконечно пережевывать уже сотворенное. Ты прячешься от Великого Шума настоящего в оглушительной тишине того, чего уже нет. Но даже в самых дальних залах твоего музея, даже под самые громкие хиты прошлого, ты слышишь его – гул реальности за стенами. Он напоминает тебе, что время идет, мир меняется, а ты стоишь на месте, обнимая призраков. И холод, исходящий от этих призраков, оказывается страшнее любого шторма снаружи.