Юлиан подошел ближе и заглянул внутрь. И ему показалось, что там, в глубине, он видит не кирпичи или балки, а нечто иное. Бесконечную, беззвездную пустоту, в которой плыли, как призраки, очертания непостроенных домов, несложившихся судеб, несказанных слов. Он увидел конец всех линий, всех проекций. Увидел ту самую глухую стену.
И в этот момент из глубины дома донесся голос Хайдеггера, тихий, но четкий, долетевший сквозь все комнаты и коридоры:
– Чувствуешь? Это Забота. Она зовет. Потому что дом – это не там, где ты стоишь. Это там, откуда ты уходишь, и куда тебе не суждено вернуться. Ты проснулся, архитектор. Добро пожаловать в мой скрипучий, старый, единственно настоящий мир.
Часть вторая: Груз бытия
Тиканье часов в Доме Бытия не отсчитывало секунды. Оно их проглатывало. Каждый хриплый, с надсадой щелчок был похож на звон ключа в скважине, запирающей очередной миг в прошлом, из которого нет возврата. Юлиан стоял перед трещиной, и этот звук отдавался в его висках, совпадая с ритмом собственного сердца. Он был архитектором, инженером реальности. Он знал, что такое несущая нагрузка, напряжение материалов, предел прочности на сжатие и изгиб. Но эта трещина была иным. Она не «выдерживала» или «не выдерживала» нагрузку. Она была самим фактом нагрузки. Воплощенным напряжением Бытия.
Свет, сочившийся из разлома, не был светом в физическом понимании. Это было отсутствие тьмы. Еще более пугающее, чем сама тьма. Оно не освещало стену вокруг себя, а, наоборот, делало ее призрачной, необязательной. Юлиану казалось, что если он сунет палец в эту щель, он не ощутит ни холода, ни тепла, а почувствует… ничто. Ощущение потери, как когда просыпаешься и понимаешь, что забыл сон, полный смысла.
– Она нравится тебе? – раздался рядом голос Хайдеггера. Старик стоял в дверях, опираясь на костыль из причудливо изогнутого корня. В его руках дымились две глиняные кружки. – Я ее называю «Зевок в сущем». Неправда ли, точное название?
Юлиан не мог оторвать взгляда.
– Что там? – его голос прозвучал сипло, словно он долго не говорил.
– А что ты видишь?
– Пустоту. Конец.
– Конец чего? Фундамента? Стены? Чертежа?