– Я предпочел правду – удобной лжи! – выкрикнул Юлиан, и его голос впервые зазвучал с настоящей, неподдельной страстью. – Ваша Башня – это ловушка! Вы построили идеальную модель мира и объявили, что мир и есть модель! А все, что в нее не вписывается, вы объявляете «непознаваемым» и сбрасываете в подвал! Но этот подвал существует! Он давит на ваши стены! Трещина – это крик реальности, которую вы пытались похоронить под формулами!
Он говорил, и слова лились сами, подкрепленные живым, выстраданным опытом последних суток. Он говорил о скрипе половиц, о тепле кружки, о тяжести камня в подвале, о немом вопросе в глазах прохожих на улицах Города, о той экзистенциальной тоске, которую нельзя выразить в формулах, но которая является самым настоящим фундаментом человеческого бытия.
Кант слушал его, не перебивая. Его лицо оставалось невозмутимым. Когда Юлиан замолчал, тяжело дыша, в комнате воцарилась тишина, более глубокая, чем любая, что он слышал в Доме Бытия.
– Ты закончил? – спокойно спросил Кант.
– Да.
– Хорошо. Ты изложил свою позицию. Теперь выслушай мою. Ты прав в одном: Город, который мы строим по нашим чертежам, – это модель. Но это не ложь. Это единственно возможный для нас способ существования. Ты говоришь о «реальности». Но что есть реальность для существа, чье восприятие ограничено пространством, временем и причинностью? Это и есть реальность. Все, что за их пределами, – это хаос, безумие, небытие. Ты предлагаешь разбить очки. Но что ты увидишь без них? Слепоту. Ты называешь это Ничто, Хайдеггер называет это Бытием. Я называю это концом разума. И я не позволю тебе и ему низвергнуть человечество в эту бездну.
Он подошел к столу и положил руку на схему трех сфер.
– Наш долг как архитекторов – не рыться в подвалах собственной психики в поисках мифических «оснований». Наш долг – укреплять стены. Делать модель прочнее, совершеннее, безопаснее. Ты нашел аномалию в Стене Времени? Прекрасно. Давай исследуем ее, опишем, поймем ее природу в рамках нашей системы и устраним. Но ты вместо этого побежал в лагерь тех, кто предлагает снести стены и танцевать в руинах.