Во-вторых, использование ЭЭГ как единственного критерия выглядит ограниченным: он фиксирует только часть мозговой активности, но снижение активности вовсе не обязательно означает атрофию. Это может отражать когнитивную эффективность вместо дефицита, если отличать эффективность от усилия. Снижение мозговой активности может свидетельствовать об оптимизации ресурсов – зачем тратить больше энергии, когда этого не требуется? Это может быть перенаправление внимания, сосредоточенность на задачах более высокого уровня или естественная адаптация – как вождение становится автоматическим с опытом, и GPS освобождает ресурсы, позволяя сосредоточиться на самоуправлении, безопасности или более сложных задачах, а не просто запоминать маршруты.
Исследование MIT Media Lab подчеркивает «тревожные» эффекты при пассивном и некритическом использовании ChatGPT: снижение активности мозга, потеря эпизодической памяти и ослабление чувства авторства. Но эти наблюдения скорее указывают на неправильное использование, а не на дефект технологии. Не инструмент делает глупее – это пассивное использование. Точно так же чтение книги не гарантирует мышление; ИИ не заменяет умственных усилий. Тот, кто слепо копирует ответы ИИ, отказывается от своей когнитивной ответственности.
С другой стороны, тот, кто взаимодействует с ИИ, переформулирует, критикует и перерабатывает его предложения, развивается активная и диалектическая практика мышления. ИИ становится не заменой мозга, а спарринг-партнером, как в боксе. К тому же снижение мозговой активности не всегда отражает снижение интеллекта – у опытного пианиста мозговая активность ниже при игре знакомой пьесы, потому что он работает эффективнее. Делегирование задач (форматирование, поиск примеров, предварительная синтеза) может освободить ресурсы для более стратегической, рефлексивной, метакогнитивной работы – при условии, что есть намерение и осознанность.