порядке.
Так вот, я был слишком самонадеян, когда полагал, что скажу хорошую речь, раз знаю верный способ
воздать хвалу любому предмету. Оказывается, уменье произнести прекрасную похвальную речь состоит
вовсе не в этом, а в том, чтобы приписать предмету как можно больше прекрасных качеств, не думая,
обладает он ими или нет: не беда, стало быть, если и солжешь. Видно, заранее был уговор, что каждый из нас
должен лишь делать вид, что восхваляет Эрота, а не восхвалять его в самом деле. Поэтому-то вы, наверное, и
приписываете Эроту все, что угодно, любые свойства, любые заслуги, лишь бы выставить его в самом
прекрасном и благородном свете — перед теми, разумеется, кто не знает его, но никак не перед людьми
осведомленными. И похвальное слово получается красивое и торжественное. Но я-то не знал такого способа
строить похвальные речи и по неведению согласился говорить в очередь с вами. Стало быть, 'язык лишь дал
согласье, но не сердце, нет'. А на нет и суда нет. Строить свою речь по такому способу я не стану, потому
что попросту не могу. Правду, однако, если хотите, я с удовольствием скажу вам на свой лад, но только не в
лад вашим речам, чтобы не показаться смешным. Решай же, Федр, нужна ли тебе еще и такая речь, где об
Эроте будет сказана правда, и притом в первых попавшихся, взятых наугад выражениях.
Тут Федр и все прочие стали просить его, чтобы он говорил так, как находит нужным.
— В таком случае, Федр, — сказал Сократ, — позволь мне задать несколько вопросов Агафону, чтобы начать
речь, уже столковавшись с ним.
— Разрешаю, — сказал Федр, — спрашивай.
Речь Сократа: цель Эрота — овладение благом
И Сократ, продолжал Аристодем, начал примерно так:
— Ты показал в своей речи поистине прекрасный пример, дорогой Агафон, когда говорил, что прежде надо
сказать о самом Эроте и его свойствах, а потом уже о его делах. Такое начало очень мне по душе. Так вот,
поскольку ты прекрасно и даже блестяще разобрал свойства Эрота, ответь-ка мне вот что. Есть ли Эрот
непременно любовь к кому-то или нет? Я не спрашиваю, любовь ли это, скажем, к отцу или матери — смешон
был бы вопрос, есть ли Эрот любовь к матери или отцу, — нет, я спрашиваю тебя так, как спросил бы ну,
например, об отце: раз он отец, то ведь он непременно доводится отцом кому-то? Если бы ты захотел
ответить на это правильно, ты бы, вероятно, сказал мне, что отец всегда доводится отцом дочери или сыну,
не так ли?
— Конечно, — отвечал Агафон.
— И мать точно так же, не правда ли?
Агафон согласился и с этим.
— Тогда ответь еще на вопрос-другой, чтобы тебе легче было понять, чего я хочу. Если брат действительно
брат, то ведь он обязательно брат кому-то?
Агафон отвечал, что это так.
— Брату, следовательно, или сестре? — спросил Сократ.
Агафон отвечал утвердительно.
— Теперь, — сказал Сократ, — попытайся ответить насчет любви. Есть ли Эрот любовь к кому-нибудь или нет?
— Да, конечно.
— Так вот, запомни это покрепче и не забывай, а пока ответь, вожделеет ли Эрот к тому, кто является
предметом любви, или нет?
— Конечно, вожделеет, — отвечал Агафон.
— Когда же он любит и вожделеет: когда обладает предметом любви или когда не обладает?
— По всей вероятности, когда не обладает, — сказал Агафон.
— А может быть, — спросил Сократ, — это не просто вероятность, но необходимость, что вожделение вызывает
то, чего недостает, а не то, в чем нет недостатка? Мне, например, Агафон, сильно сдается, что это
необходимость. А тебе как?
— И мне тоже, — сказал Агафон.
— Отличный ответ. Итак, пожелал бы, например, рослый быть рослым, а сильный сильным?
— Мы же согласились, что это невозможно. Ведь у того, кто обладает этими качествами, нет недостатка в них.
— Правильно. Ну, а если сильный, — продолжал Сократ, — хочет быть сильным, проворный проворным,
здоровый здоровым и так далее? В этом случае можно, пожалуй, думать, что люди, уже обладающие какими-
то свойствами, желают как раз того, чем они обладают. Так вот, чтобы не было никаких недоразумений, я
рассматриваю и этот случай. Ведь если рассудить, Агафон, то эти люди неизбежно должны уже сейчас
обладать упомянутыми свойствами — как же им еще и желать их? А дело тут вот в чем. Если кто-нибудь
говорит: 'Я хоть и здоров, а хочу быть здоровым, я хоть и богат, а хочу быть богатым, то есть желаю того,
что имею', — мы вправе сказать ему: 'Ты, дорогой, обладая богатством, здоровьем и силой, хочешь обладать
ими и в будущем, поскольку в настоящее время ты все это волей-неволей имеешь. Поэтому, говоря: