тень, пересекающую
поле моего зрения.
— Теперь подходящее время суток, чтобы сделать то, о чем я тебя
прошу, — сказал он. — Для этого требуется на одно мгновение напрячь
внимание. Не прекращай, пока не заметишь эту быструю черную тень.
Я увидел-таки некую странную черную тень, которая легла на листву
деревьев. Это была то ли одна тень, двигавшаяся туда-сюда, то ли
множество быстрых теней, двигавшихся то слева направо, то справа налево,
то вертикально вверх. Они напоминали мне необыкновенных толстых черных
рыб, как будто в воздухе летала гигантская рыба-меч. Зрелище захватило
меня. В конце концов оно меня испугало. Стемнело настолько, что листва
перестала быть различима, но быстрые черные тени я все еще мог видеть.
— Что это, дон Хуан? — спросил я. — Я вижу быстрые черные тени,
заполнившие все вокруг.
— А это Вселенная во всей ее красе, — ответил он, — несоизмеримая,
нелинейная, невыразимая словами реальность синтаксиса. Маги древней
Мексики были первыми, кто увидел эти быстрые тени, так что они всюду
преследовали их. Они видели их так, как их видишь ты, и они видели их
как потоки энергии во Вселенной. И они обнаружили нечто необычное.
Он замолчал и посмотрел на меня. Его паузы всегда были
исключительно своевременны. Он всегда умолкал, когда у меня с языка был
готов сорваться вопрос.
— Что же они обнаружили, дон Хуан? — спросил я.
— Они обнаружили, что у нас есть компаньон по жизни, — сказал он,
чеканя слова. — У нас есть хищник, вышедший из глубин космоса и
захвативший власть над нашими жизнями. Люди — его пленники. Этот хищник
— наш господин и хозяин. Он сделал нас покорными и беспомощными. Если мы
бунтуем, он подавляет наш бунт. Если мы пытаемся действовать независимо,
он приказывает нам не делать этого.
Вокруг нас была непроглядная тьма, и это, казалось, обуздывало мою
реакцию. Будь сейчас день, я смеялся бы от всего сердца, в темноте же я
был совершенно подавлен.
— Вокруг нас черным-черно, — сказал дон Хуан, — но если ты
взглянешь уголком глаза, то все равно увидишь, как быстрые тени носятся
вокруг тебя.
Он был прав. Я все еще мог их видеть. Их пляска вызывала у меня
головокружение. Дон Хуан включил свет, и это казалось, обратило их в
бегство.
— Ты благодаря лишь собственным усилиям достиг того, что шаманы
древней Мексики называли «вопросом вопросов», — сказал он. — Я окольными
путями подводил тебя к тому, что нечто держит нас в плену. Разумеется,
мы пленники! Для магов древней Мексики это было энергетическим фактом.
— Почему же этот хищник «захватил власть», как ты об этом говоришь,
дон Хуан? — спросил я. — Этому должно быть логическое объяснение.
— Этому есть объяснение, — ответил дон Хуан, — и самое простое. Они
взяли верх, потому что мы для них пища, и они безжалостно подавляют нас,
поддерживая свое существование. Ну, вроде того, как мы разводим цыплят в
курятнике, они разводят людей в «человечниках». Таким образом, они
всегда имеют пищу.
Я почувствовал, что моя голова болтается из стороны в сторону. Я не
мог выразить свое недовольство и огорчение, но дрожь моего тела выдавала
их. Я трясся с головы до пят безо всяких стараний со своей стороны.
— Нет, нет, нет, — услышал я свой голос. — Это бессмыслица, дон
Хуан. То, что ты говоришь, — это нечто ужасное. Это просто не может быть
правдой, ни для магов, ни для обычных людей, ни для кого.
— Почему? — тихо спросил дон Хуан. — Почему? Потому, что это
приводит тебя в бешенство?
— Да, это приводит меня в бешенство, — отрезал я. — Это ужасно!
— Ну, — сказал он, — ты еще не слышал всего. Подожди немного,
посмотрим, каково тебе будет. Я собираюсь ошеломить тебя. Иначе говоря,
я собираюсь подвергнуть твой рассудок массированной атаке, и ты не
сможешь встать и уйти, потому что ты пойман. Не потому, что я держу тебя
в плену, а потому, что нечто в твоей воле препятствует твоему уходу, в
то время как другая часть тебя собирается прийти в настоящее неистовство.
Так что возьми себя в руки!
Во мне было нечто, что, как я чувствовал, жаждало сурового
обращения. Он был прав. Я не покинул бы его дом ни за что на свете. Но
все же мне совсем не была по вкусу та чушь, которую он нес.
— Я хочу воззвать к твоему аналитическому уму, — сказал дон Хуан. —
Задумайся на мгновение и скажи, как ты можешь объяснить противоречие
между образованностью инженера и глупостью его убеждений и
противоречивостью его поведения. Маги верят, что нашу систему убеждений,
наши представления о добре и зле, нравы нашего общества