и, вместо того чтобы гнаться за тем, кто приводил ее в
ярость, побежала за мной. Я прыгнул на крышу машины, но машина была для
собаки пустяком. Она прыгнула и оказалась почти на мне. Я слез вниз и
забрался на первое дерево поблизости, тонкое маленькое дерево, которое
еле выдерживало мой вес. Я был уверен, что оно сломается посередине,
отправив меня прямо в пасть собаке, чтобы она загрызла меня до смерти.
На дереве я был почти вне ее досягаемости. Но собака снова прыгнула
и щелкнула зубами, поймав меня за зад штанов и порвав их. Ее зубы даже
зацепили мои ягодицы. Как только я оказался в безопасности на верхушке
дерева, собака ушла. Она просто побежала по улице, возможно в поисках
моего друга.
В школьном медпункте медсестра сказала, что мне нужно попросить у
владельца собаки справку о прививке от бешенства.
— Тебе нужно выяснить это, — сказала она строго. — Может быть, ты
уже заразился бешенством. Если владелец откажется показать тебе справку
о прививке, ты вправе вызвать полицию.
Я поговорил со сторожем особняка, в котором жила собака. Он обвинил
меня в том, что я выманил на улицу самую ценную собаку хозяина, животное
с родословной.
— Ты гляди, парень! — сказал он зло. — Собака потерялась. Владелец
отправит тебя в тюрьму, если ты еще будешь нас беспокоить.
— Но у меня может быть бешенство, — сказал я искренне испуганным
тоном.
— Мне до одного места, хоть бубонная чума, — рявкнул он. -Убирайся!
— Я вызову полицию, — сказал я.
— Вызывай кого хочешь, — сказал он в ответ. — Если вызовешь
полицию, мы натравим их на тебя. В этом доме у нас достаточно связей для
этого!
Я поверил ему, и поэтому соврал медсестре, что собаку не смогли
найти и у нее нет владельца.
— О Боже! — воскликнула она. — Тогда готовься к худшему. Может
быть, мне придется послать тебя к доктору. — Она дала мне длинный список
симптомов, за которыми я должен следить или ждать, пока они не
проявятся. Она сказала, что уколы от бешенства очень болезненные и их
нужно делать подкожно в область живота.
— Я худшему врагу не пожелаю такого лечения, — сказала она, ввергая
меня в страшный кошмар.
После этого началась моя первая настоящая депрессия. Я просто лежал
в своей кровати, чувствуя каждый из симптомов, перечисленных медсестрой.
В конце концов я пошел в школьный медпункт и умолял медсестру сделать
мне уколы от бешенства, как бы больно это ни было. Я закатил огромную
сцену. Я впал в истерику. У меня не было никакого бешенства, но я
полностью перестал владеть собой.
Я рассказал дону Хуану об этих двух моих вспоминаниях во всех
деталях, ничего не пропуская. Он не делал никаких замечаний. Он кивал
головой вверх и вниз.
— В обоих вспоминаниях, дон Хуан, — сказал я, сам чувствуя крайнюю
необходимость слышать свой голос, — я впал в обычную истерику. Мое тело
дрожало. Меня тошнило. Я не хочу говорить, что я как будто был в этих
переживаниях, потому что это неправда. Я был в самих переживаниях оба
раза. И когда я больше не мог их выносить, я прыгал в мою жизнь сейчас.
Для меня это был прыжок в будущее. Я обладал способностью перемещения во
времени. Мой прыжок в прошлое не был внезапным; событие разворачивалось
постепенно, как разворачиваются воспоминания. А вот в конце я внезапно
прыгнул в будущее: свою жизнь сейчас.
— Что-то в тебе явно начало рушиться, — сказал дон Хуан в конце
концов. — Оно рушилось все время, но очень быстро восстанавливалось
каждый раз, когда его опоры выходили из строя. Я чувствую, что оно
сейчас полностью рушится.
После еще одной долгой паузы дон Хуан объяснил, что маги древней
Мексики считали, что, как он мне уже говорил, у нас есть два ума и
только один из них действительно наш. Слова дона Хуана я всегда понимал
так, что в уме есть две части и одна из них всегда молчит, потому что
другая часть силой запрещает ей самовыражаться. Я воспринимал все, что
говорил дон Хуан, как метафору для объяснения, возможно, заметного
доминирования левого полушария мозга над правым, или чего-то в таком
духе.
— В перепросмотре есть тайная возможность выбора, — сказал дон Хуан.
— Точно так же, как я говорил тебе, что тайная возможность выбора есть в
смерти, возможность, которую находят только маги. В случае смерти тайная
возможность в том, что люди могут сохранить свою жизненную силу и
отказаться только от своего осознания, результата своей жизни. В случае
перепросмотра тайная возможность выбора, которую нашли только маги, в
том, чтобы предпочесть развивать свой истинный ум.
— Тревожные