Глава 17. Сделка века
Алексей
Он бежал вверх по безлюдной школьной лестнице, перескакивая длинными худыми ногами сразу через две ступеньки, будто за ним гнался кто-то ужасный и мерзкий, а не промокший белобрысый мальчик. Третий этаж… четвертый… Но нет, как быстро не беги, от страшной новости уже никуда не скрыться. Почему мама? Почему именно она?
Лекс, тяжело дыша и уже практически теряя сознание, влетел в мужской туалет на последнем этаже. Он резко захлопнул за собой дверь, сел на крышку ближайшего унитаза и, обхватив режущий живот руками, тихо заплакал, как ребенок. Вот и все кончено.
В его кармане, липком от свежей крови, приятной классической мелодией запиликал телефон. Какой-то неизвестный вызов – на отца он поставил Реквием.
– Возьму трубку, – раздался тихий мальчишечий голос возле умывальников, его владельца сложно было определить, – это Колтин!
– Проваливай! – закричал Лекс, заметив около раскрытой двери худенький силуэт в синем костюме, он тут же узнал хорошо-знакомые белоснежные волосы и черные миндальные глаза. В руках новичок держал черный кожаный портфель, точь-в-точь как у отца Златоновского. Но это теперь не имело совершенно никакого значения. Лекс в изнеможении закрыл потускневшие серые глаза, стараясь прогнать прочь нахальную улыбку Ника и громко крикнул в сторону двери, – занято!
– Что все три? – удивленно спросил Марк, кивая на свободные унитазы. Он тихонько прикрыл за собой дверь и уверенно направился к Алексею.
Раненый мальчишка сделал вид, что его не заметил и быстро приложил свой новенький дорогой телефон к уху.
– Алло!
– Это Алексей, да? – раздался из динамиков неизвестный мужской голос, он был слегка взволнован и его постоянно перебивал крик чаек в перемешку с шумом морских волн. – Я – Колтин… Я работаю на вашего отца. У него сейчас отключен телефон… У меня важные новости… Последний раз, когда я дозвонился… там истерический полоумный визг…
– Что за…?! – закричал на весь туалет Алексей, ему стало хуже от одной только фамилии Колтин. Стоп! Подождите! А вас разве не сожрали волки? Однако, свой последний вопрос парень благоразумно заменил на обычное ворчание, что-то вроде этого, – мой отец орет, как полоумный?
– О! Чайка украла телефон твоего отца… и Колтин дозвонился именно до нее! – вспомнил Марк, загадочно улыбаясь, – они поговорили!
Но Лекс его уже не слышал, он был занят рассказом Колтина старшего про какой-то неведомый корабль, который он нашел в море по секретному поручению Виктора Златоновского. Ой, ну что за бред, а?
–… так что мне делать? Виктор велел не приближаться к кораблю… Но там кто-то есть… мелькают силуэты… судно сменило курс…
– Да идите вы…, – закричал Лекс в трубку, но потом, вдруг, резко умолк. У него раскалывалась и кружилась голова, в животе жгло так, словно парень проглотил угли. И почему последние несколько минут своей жизни он вынужден тратить на этот бессмысленный телефонный разговор? Он набрал полные легкие воздуха и продолжил, – давайте! Лезьте на корабль, и в следующий раз звоните только если действительно будут новости! До связи!
После этого он бросил трубку и аккуратно положил телефон на кафельный пол.
– Ты только что отправил его на верную смерть, – вздохнул Марк, скрещивая руки на груди, – гоблины не отпустят смертного просто так.
– Смойся! – огрызнулся Лекс.
– Только после вас!
Пока два парня обменивались «любезностями» в школьном туалете, Демон резко рванул к морю – посмотреть, чем закончилась очередная история про Колтина старшего. На этот раз все было гораздо серьезней.
Едва загорелый кареглазый мужчина убрал от уха свой покоцанный с
затертыми клавишами телефон, как в его правое плечо с визгом пронзила черная крепкая стрела с зеленым наконечником. Вторая, точно такая же, вонзилась в весло. Третьей не последовало – цепкие зеленые руки стрелявшего опустили лук.
–… а я говорю, смертные бесполезны – ни меха, ни кожи! Все, на что они способны – это быстро помереть! – не унимался высокий писклявый голос, страшно недовольный происходящим, – что мы с ним будем делать? В суп? Слишком тощий…
***
– Катись к черту со своими гоблинами! – огрызнулся Лекс, отворачиваясь от Марка. Почему даже перед смертью его не могут оставить в покое?
– Я только что от него! – спокойно продолжал мальчишка, он теперь стоял совсем рядом. Так близко, что Алексей мог его ударить, но увы – у него совсем не осталось сил. – Мадам Танк несется сюда по лестнице чтобы оторвать тебе уши!
– Мне наплевать! – прошептал Алексей посиневшими губами, слезы и слабость затуманили его взгляд, – была авария, врач звонил. Моей матери осталось жить не более двух часов, а я даже не могу поехать в больницу! Отец запретил, сказал, что я все-равно не успею. И я не успею – мне самому осталось не больше получаса!
– Двадцати три минуты! – поправил его Марк, кладя кожаный портфель на подоконник. Да-да, в мужском туалете было окно! Маленькое и замазанное до половины белой краской, оно было открыто, дабы комната успела проветриться.
Лекс уставился на новичка, как Тони на новую рубашку Ника. Откуда он знает? Или… как он смеет так прикалываться?
– Выбор и выход есть всегда, – преспокойно продолжал новичок, прислонившись спиной к холодным плиткам синего кафеля, – смотря что ты готов отдать…
– Все! Забирай все! – выпалил, не думая Алексей, еще двадцать три минуты, и он встретится с мамой и, может быть, Спарти тоже будет там. – Дом! Счета! Машины! Лишь бы она была жива! Понимаешь?
– Это все принадлежит твоему отцу! – покачал седой головой Марк, его черные глаза блеснули, – а что можешь предложить именно ты?
– Не знаю… – выдохнул Алексей, от слабости уронив голову на грудь, – жизнь…душу… Только отвали!
– Твоя никчемная жизнь закончится через десять минут, – напомнил новичок, глядя, как с соседней липы на подоконник спорхнул воробей. Веселую пташку школьники много раз здесь угощали печеньем. Но сегодня утром все было иначе – незнакомый белобрысый мальчик даже и не думал рыться в карманах своего старого пиджака, он задумчиво уставился на своего собеседника, перепачканного в крови, – а что такое душа?
– Когда человек умирает, его тело становится легче на двадцать один грамм, – начал объяснять Лекс, затем закатил глаза в потолок и тяжело вздохнул, – может просто свалишь, а?
– Я забираю ее!
– Что?
– Твою душу! Двадцать один грамм! – неожиданно ответил Марк, его черные глаза заблестели недобрым, каком-то красноватым огоньком, – я теперь твой хозяин, Алексей!
– Отвали, тупой ролевик! – процедил сквозь зубы Лекс, – дай мне сдохнуть спокойно! Ясно? Тоже мне босс, блин! Ай, что происходит?
Ничего особенного! Просто в это мгновение совершилась самая обычная продажа самого необычного товара на Земле. Покупатель пока понятия не имел, что он будет делать со своей покупкой – но знал, что вскоре она ему пригодится. А юный продавец совершенно не заметил, как, вдруг, стал легче ровно на двадцать один грамм.
Но самым невероятным, пожалуй, было то, что ровно двадцать лет назад, почти в такой же хмурый осенний день отец Алексея – Виктор Златоновский, заключил аналогичную сделку с судьбой. Но это уже совсем другая история, подробности которой скоро откроются, и однажды все тайное станет явным.
Голодный воробей, что нетерпеливо скакал на подоконнике, теперь совсем осмелел и принялся долбить маленьким, но острым клювом раму. Марк машинально взглянул в окно, но взгляд его черных глаз задержался на увиденном гораздо дольше, чем предполагалось. Какой-то белобрысый коренастый парень в изумрудной рубашке лазил по кустам роз…в том самом месте, куда угодил из окна Колтин. Ясон Файэрстил… что там рыщет этот несносный легионер?
– Открой директору дверь, маленькая сволочь! – донесся снизу бас Мадам Танк, и действительно в туалет кто-то громко настойчиво постучал, – живым из школы не выпущу!
– Ты так ничего и не понял, Алексей, – продолжал объяснять Марк, подходя к нему ближе и не обращая внимания на происходящее – он, как никто другой знал, что дверь в этот туалет откроется только по его воле. – Я твой хозяин, а не босс! А когда у хозяина что-то ломается, то он это не выбрасывает, а чинит!
«Вот идиот! – подумал Лекс, он уже не мог отличить предсмертный бред от реальности, – зачем он взял в руки птицу?!»
– Три самых древних и верных закона вселенной – закон сохранения энергии, закон сохранения магии и закон сохранения счастья, – Марк объяснял так, будто Алексей, находясь в полуобморочном состоянии на предпоследней минуте своей жизни был в состоянии его понимать, – теперь, когда твоя душа принадлежит мне, ты будешь жить по моим правилам и сможешь умереть лишь тогда, когда я дам на это согласие…
– Блин! Я сейчас сдохну! – прокряхтел Алекс, – чего тебе надо-то?
Марк замолчал, воробей в его ладонях громко отчаянно пискнул, а затем повесил голову и навсегда затих – шустрая маленькая птичка в миг лишилась всей своей жизненной энергии, словно разбитый сосуд, из которого вылилась вся вода. Марк, недолго думая, вышвырнул ее в открытое окно, словно использованную ненужную вещь.
– Колтин! Ты что творишь? – забасила снизу Мадам Танк, – живодер проклятый! Доберусь – сидеть не сможешь и…
На этот интригующем моменте Марк захлопнул окно и подошел вплотную к полуживому Лексу. Его сердце отчитывало последние редкие удары, постепенно становясь все тише и тише… пять… четыре…три…
Марк взялся своими тонкими длинным пальцами за окровавленный осколок, что по-прежнему торчал из бока парня, и медленно осторожно его вытащил, словно нож из масла. В тоже самое мгновение молодое сердце забилось в привычном ритме, и парень сделал глубочайший в своей жизни вдох. От музыкальных пальцев Марка капли крови бросились в рассыпную, словно тени разбежались от огня. Одна за другой они исчезали с зеркала, будто испаряясь, пока его гладкая поверхность снова не стала чистой и блестящей. Далее произошла неожиданная уборка кафеля – все до мельчайшей алой капельки… вернулись к хозяину, исчезая не только с пола и лестницы, но и из памяти всех учеников, присутствующих при этом событии сегодняшним утром… всех смертных учеников, разумеется.
Но чем быстрее уверенней билось сердце Алексея, тем слабее и реже становился пульс его матери…