На физическом плане, в скромном доме, родился мальчик. Он заплакал, как и все дети. Но в его крике, для тех, у кого были уши слышать, звучал отзвук далеких миров и тихий, уверенный гул приближающейся Сатья Юги.
Глава 4. Две Колыбели
Тишина в гималайской долине после полуночи была особой. Она не была пустотой – она была наполнена гулом звезд, шепотом ледников и беззвучным пением кристаллов в недрах гор. В небольшом глинобитном доме, прилепившемся к склону, спала семья пастуха. В эту ночь их сон был особенно глубоким и мирным, словно окутанным незримым бархатом.
В колыбели, свитой из арчи и устланной мягкой овечьей шерстью, лежал новорожденный. Внешне он ничем не отличался от других младенцев. Но его сон был иным. Его сознание, лишь на мгновение сфокусированное в хрупком теле, уже начало свою работу.
Еще не осознавая себя как «я», он инстинктивно применял метод недоступности Йога. Низкочастотные астральные сущности, постоянно роящиеся вокруг человеческих жилищ в поисках энергии страха или слабости, не могли приблизиться к дому. Для них он был окружен невидимой стеной света. Они натыкались на нее и отскакивали с тихим шипением, растворяясь в ночи.
Внутри него происходила титаническая работа по сонастройке. Огненная сущность Агни медленно, подобно искусному ювелиру, вплавлялась в клетки плоти, в нервную систему, в зарождающееся сознание младенца. Он использовал метод элементарных частиц планов бытия. Его высшее «Я» работало с квантовым уровнем материи, перестраивая энергетические связи в клетках, замещая низковибрационные атомы на более высокочастотные. Это был процесс алхимии, превращения свинца человеческой природы в золото божественной.
Он ощущал свое физическое тело как целую вселенную. И в этой вселенной у него были свои чакрамы – не мистические колеса, а центры управления, каждый со своим сознанием и Планом существования. Сердце работало на одном ритме, печень – на другом, мозг – на третьем. Его задача была не подчинить их, а привести к гармоничному созвучию, словно дирижер настраивающий оркестр.