Рис. 2. Петроглифы грота Куйлю. Композиция с маралухой. Эпоха бронзы. Выбивка. 1/8 натуральной величины
Рис. 3. Петроглифы Усть-Коксы. Рисунки восточной группы. Позднескифское время. Шкала 10 см
Рис. 4. Петроглифы Черной речки. Палимпсест. Эпоха бронзы и раннего железного века. Выбивка. Шкала 50 см
Рис. 5. Петроглифы Зеленого Озера. Плита 6. Птицечеловек. Первая половина II тыс. до н. э. Выбивка. Шкала 10 см
Рис. 6. Петроглифы Зеленого Озера. Плита 1. Композиция с антропоморфным существом и животными. Первая половина II тыс. до н. э. Выбивка. Шкала 10 см
Рис. 7. Петроглифы Зеленого Озера. Плита 18. Композиция с четырьмя фигурами. Первая половина II тыс. до н. э. Выбивка. Шкала 10 см
Рис. 8. Петроглифы Поперечной Красноярки. Участок 14. Лосиха и маралуха. Палимпсест. Гравировка и выбивка. Шкала 10 см
Часть образов лосей близка к натуре и выполнена с помощью серии резных и скобленых линий. Линии здесь – лишь элемент пластической моделировки и не осознаются в полной мере как важное средство художественной выразительности. Другие изображения даются в значительном обобщении и в определенной иконографии. Для нее характерна абсолютная плоскостность статичной формы, плавные очертания контура и однотипное сведение ног к остриям. Встречающиеся явления палимпсеста свидетельствуют о том, что изображения лосей появились здесь раньше выбитых маралов.
В петроглифах Поперечной Красноярки антропоморфные образы выполнены с помощью выбивки, резьбы, скобления. На участке 9 вырезана необычная антропоморфная фигура. Она предельно лаконична; это некий обобщенный синкретичный образ, в котором смешаны зооморфные черты хтонических животных. Пожалуй, расширяющееся книзу туловище и распластанные ноги более всего напоминают черепаху и лягушку. Обе они, согласно мифологическим представлениям, рассматриваются как двойники. В народных поверьях им приписывается особая плодовитость, в силу чего и культ этих животных в религиях имел много общего [33, с. 67]. Зооморфный облик женщины подчеркивает ее причастность к всеобщему культу плодородия. А явный эротический характер фигуры наводит на мысль, что здесь изображено божество охоты, хозяйка зверей, сексуальная партнерша стрелка, которая в обмен на любовь дарит ему удачу в охоте [34, с. 76].
Еще один резной антропоморфный персонаж обнаружен на участке 15 между двумя выбитыми оленями с роженицей. Он дан в характерном «окуневском» наклоне, в сочетании проекций, как на плите 1 из святилища «Зеленое озеро». Линии, обрисовывающие контур туловища, и черты лица просматриваются с трудом. Характерно, что голова дана анфас, как бы сама по себе, без какой-либо связи с туловищем. В качестве ближайшего аналога можно указать на фигуру № 5 из Второго Каракольского кургана (погребение 2, плита 2) [29]. Она изображена в том же наклоне и в сочетании проекций, без рук (вместо них те же еле заметные штрихи). Территориально более отдаленные аналоги – гравированные изображения из Тас-Хазаа окуневской культуры [28].
Помимо доисторических петроглифов нами вскрыт очаг народного искусства кучерлинских чабанов [35; 36; 37; 38]. В течение двадцати лет нами обследовались высокогорные аилы в междуречье притоков Катуни – Кучерлы и Аргута. На всей этой обширной территории нет населенных пунктов и сохраняется традиционный способ хозяйствования – отгонное животноводство на альпийских лугах зимой и летом. В местах стоянок обнаружены рисунки на коре, дереве, камне, а также современные изваяния, обычай установки которых возобновляется спустя более тысячи лет после древних тюрков. Во всех этих произведениях просматривается наследование определенных стилистических приемов, присущих древним памятникам Алтая. Подобное же художественное творчество наблюдается и в рисунках на скалах, где рядом с древними петроглифами появляются современные изображения.