* * *
Юрий Николаевич использовал стоянку в тибетском нагорье для изучения местных преданий и религий. Здесь можно было услышать древнюю легенду о Гесэре – могущественном воине-правителе, некогда покорившем Тибет. По преданию, Гесэр должен снова появиться в этой стране, чтобы основать царство справедливости. Конечно, это один из вариантов легенд о Шамбале. «Трудно забыть, – пишет Юрий Николаевич, – этих сидящих на корточках людей, жадно внимающих о героических подвигах Гесэр-хана и его семи соратников. Обычно скучное выражение лица кочевника меняется, его глаза загораются каким-то внутренним огнем. До поздней ночи тлеет очаг, тускло освещая согбенные фигуры с головами, опущенными на колени. Длинные пряди черных волос закрывают лица, и только глаза выдают смятение, охватившее души людей» [6, с. 212].
Юрий Николаевич рассматривает различные версии баллады о Гэсэре и высказывает собственное мнение. Он считает, что ядро эпоса возникло в эпоху тибетской экспансии в Восточную и Центральную Азию (VII–IX столетия), и в него были включены эпизоды из эпических произведений кочевников домонгольского и дотибетского периодов. «В своем настоящем виде баллада о Гесэре, по-видимому, сравнительно позднего происхождения. Это памятник кочевой поэзии, творческое наследие нескольких поколений кочевых племен» [6, с. 221].
Юрий Николаевич занимался также изучением религии бон. Представление западной науки о религии бон было весьма приблизительным. Бонские адепты, замечает он, вовсе не стремятся посвящать чужестранцев в тайны своего учения. Обычно они заявляют о полном незнании догматов веры и отрицают существование рукописей или печатных текстов. «Во время трехмесячной стоянки в районе Хора, – пишет Юрий Николаевич, – интересующая нас информация поступала к нам совершенно случайно, главным образом из бесед с кочевниками. Только заслужив полное доверие одного из бонских жрецов, я смог получить доступ в книгохранилище монастыря» [6, с. 217].
По характеристике Юрия Николаевича, бон – сложное учение, в котором древние шаманистские представления горной Азии совмещаются с поверьями и обычаями населения северо-западной Индии. Восходит ли этот культ к индоевропейской древности или к доарийскому пласту – сказать трудно, считал Юрий Николаевич. Но сам он склонялся ко второй версии. В религии бон существуют два течения: первое отличается поклонением силам природы и сопровождается ритуалами шаманизма, некромантией и иногда жертвоприношениями; второе представляет собой реформированный бон, приспособившийся к буддизму. Юрий Николаевич описывает бонские литературные памятники, разделяя их на 4 основных разряда: 1) два больших собрания бонских священных текстов (около 300 томов); 2) тибетские эпические поэмы, героические песни и несколько намтаров, или житий; 3) народные песни; 4) книги заклинаний и руководства по магическим ритуалам. Многотомная бонская религиозная литература, по определению Юрия Николаевича, возникла в буддийский период, после IX века. «До последнего времени, – пишет он, – ничего не было известно о существовании бонского Ганчжура и Данчжура, и мы только предполагали, что в монастырях должны храниться собрания бонской литературы. Поэтому обнаружение двух полных собраний священных текстов в монастыре Шаруген, расположенном в четырех днях пути от Нагчу, явилось удачей нашей экспедиции» [6, с. 220]. Это одно из открытий, сделанных Центрально-Азиатской экспедицией Рерихов.
Еще одно важное открытие связано с так называемым «звериным стилем» в искусстве кочевников, а именно обнаружение «звериного стиля» среди кочевых племен Северного Тибета. А.Н.Зелинский назвал открытие «звериного стиля» в Тибете «самым большим достижением» Центрально-Азиатской экспедиции [10]. Этот стиль представлен декоративными мотивами, состоящими из фигур животных, которые, комбинируясь, формируют орнаментальные композиции. Юрий Николаевич отмечает, что звериный стиль распространен по огромным регионам. В нем прослеживаются греческие, иранские, скифо-сибирские и китайские элементы. Он был общим для всех кочевых племен верхней Азии. Кочевники постоянно перемещались с места на место и поддерживали широкие связи с народами разных культур. Юрий Николаевич пришел к выводу, что, несмотря на сложный характер искусства кочевников, существовал общий источник, из которого черпали художники Центральной Азии. Центр этой великой кочевой культуры, которая оказала сильное влияние на искусство более цивилизованных соседей, по мнению Юрия Николаевича Рериха, находится на Алтае, в Алтайских горах.