Артём молча смотрел на Джульетту. Теперь он понимал, почему она так цеплялась за их отношения. Для неё это был не просто роман – это был первый по-настоящему свой дом.
Небольшая пауза повисла в воздухе после рассказа Джульетты. Затем Джульетта повернулась к Лере, её взгляд стал мягким и любопытным.
– А ты, Лера? – тихо спросила она. – Как ты оказалась здесь, в этом доме? Артём как-то упомянул, что помог тебе, но подробностей я не знаю.
Все взгляды обратились на Леру. Она на мгновение задумалась, её пальцы бессознательно обвились вокруг края её свитера.
– Я… я тоже раньше жила в Петербурге, – начала она тихо. – Но не в этом районе. Совсем в другом. Это было давно. После выпускного мы с друзьями поехали на пляж… – её голос дрогнул. – Была ночь, мы веселились. Я оступилась… Упала в яму, которую кто-то выкопал и забыл засыпать. Упала головой вниз. И ещё несколько человек со мной. Мы… мы все погибли.
В комнате воцарилась гробовая тишина. Даже Васька перестал мурлыкать.
– Я стала призраком, – продолжила Лера, глядя в пустоту. – Блуждала по городу. Не помню, сколько времени прошло… годы, может быть. Я почти всё забыла, кто я, что я… И тогда я наткнулась на Артёма. – Она с теплотой посмотрела на него. – Он помог мне. Вернул мне память… и тело. Подарил вторую жизнь.
Ксюша слушала, затаив дыхание, её глаза были полны сочувствия. Она не знала этих подробностей.
– И в благодарность… я осталась здесь, – закончила Лера, опуская глаза. – Рядом. Чтобы смотреть за этим местом.
– Прости, – прошептала Джульетта. – Я не знала…
– Всё в порядке, – Лера попыталась улыбнуться. – Теперь у меня есть дом. И друзья. Это больше, чем я могла бы попросить.
Артём молча слушал, его лицо оставалось спокойным. Только он и Джульетта знали правду – что тот Артём, который помог Лере, больше не с ними. Что на его месте сейчас другой, пришедший из реальности №26. Но этот секрет он унесёт с собой.
Васька, лежавший на диване, тихо вздохнул.
– Смерть – это не всегда конец. Иногда это просто… смена декораций. Главное – найти того, кто поможет найти выход со сцены.
На этот раз его слова прозвучали без привычного сарказма.