Тёмно-серое, бесконечное пространство, где не было ни верха, ни низа, ни света, ни тьмы. Не было ничего. Только они – весь класс, внезапно оказавшийся стоящим на невидимой поверхности, и Злодей Артур, появившийся в метре от Создателя с выражением шока и ярости на лице.
Гробовая тишина повисла в пространстве. Даже Злодей-Артур на мгновение онемел, его расчётливая уверенность пошатнулась перед этим проявлением чистой, ничем не сдерживаемой силы.
Создатель медленно повернул к нему свою чёрную голову, и его красные глаза, полые и бесконечные, уставились на бывшего друга.
– БЕЖАТЬ НЕКУДА, – пророкотал его голос, многократно усиленный эхом в безвоздушном пространстве. – ЗДЕСЬ МЫ ВЫЯСНИМ ВСЁ. ДО КОНЦА.
Абсолютная серая пустота содрогалась, подчиняясь ярости Создателя. Щупальца чистой тьмы, сжимавшие Злодея-Артура, не ослабли ни на миг. Его Crimson Aeon издавал жалкий, прерывистый треск – стенд был бессилен против воли самого пространства вокруг них.
– Ты… не понимаешь… – с трудом выжал из себя Злодей-Артур, его голос был искажён невыразимым давлением. – Мы… сильнее… вместе…
– МОЛЧАТЬ! – рёв Создателя был подобен взрыву сверхновой. Серая пустота среагировала мгновенно. Невидимые тиски сжали Злодея-Артура так, что он задохнулся, не в силах издать ни звука. – ЗДЕСЬ НЕТ «МЫ»! ЗДЕСЬ ЕСТЬ Я! И ТЫ – ПЫЛЬ, КОТОРУЮ Я СТИРАЮ!
Создатель не просто говорил. Каждое его слово было законом для этого места. Пространство вокруг Злодея-Артура сгустилось, превратившись в абсолютный, непроницаемый саркофаг. Ни свет, ни звук, ни мысль не могли бы покинуть его. Crimson Aeon замер, парализованный, его способности к контролю времени были полностью подавлены волей, управлявшей самой реальностью.
Ярость Создателя не утихала. Она искала выхода. Он повернул свою чёрную голову, и его горящие красные глаза уставились на остальных. На одноклассников, застывших в ужасе.
– ВСЕ ВЫ… СВИДЕТЕЛИ… НЕНУЖНЫХ СЛЁЗ… – его голос гремел, и серая пустота вибрировала в унисон. – ВИДЕЛИ… СЛАБОСТЬ…
Он поднял руку, и пространство вокруг класса сжалось, готовясь раздавить их, стереть, как ненужные карандашные наброски на картине, которую он собирался переписать заново.