– Ты серьезно, что ли? Неужели ты не слышал, что вертухаи сказали? Они нас потом самих всех передавят, как тараканов.
– Но уже второй день пошёл. Никто не знает, когда их грёбанный эксперт приедет. А если он вообще не приедет?! Мы что, будем с разлагающимися трупами жить?
– Просто держись от него подальше, и не паникуй раньше времени. Пока вроде запах не сильный. Ты же видишь, как спокойно ведут себя наши сокамерники. Каждый занимается своим делом. Вот и ты чем-нибудь займись. Отвлекись. – спокойно ответил Максим и продолжил читать книгу.
– Я ума не приложу, как он это сделал?! Ведь Григорий Иваныч всегда был самым спокойным и рассудительным из нас. Что могло заставить его удавиться на собственной рубашке, стоя на коленях?!
– Он от этой дизентерии, затянувшейся, уже не соображал ничего. Плюс обезвоживание доконало. – парень перелистнул страницу.
– Ну, допустим. А Сиплый почему вскрылся возле параши? Он-то матёрый урка. Всякое повидал. И как они это сделали почти одновременно, в одну ночь?
В диалог вмешался тощий мужчина с соседней шконки. Озираясь по сторонам, он прошептал: «Сегодня утром мулька пришла из соседней хаты. Говорят, что во всех общих камерах жмуры. Все самовыпилились. Если это даже какая-то протестная акция, против режима или нехватки продовольствия, то о ней, почему-то, вообще никто не знал».
Иван с укором посмотрел на Макса:
– Вот видишь! Я же тебе говорю, что происходит что-то странное!
– А ты не заметил, что в последние годы с миром, вообще в целом, происходит что-то странное? Несколько свежих трупов, это всего лишь суровая реальность. Просто твоё сознание ещё не перестроилось на новую действительность.
– Как тут можно перестроиться, Макс? Тут рядом люди мёртвые! Ты понимаешь? Неужели тебе настолько по фигу? – не выдержав, сквозь зубы, прошипел Иван.
– А что ты от меня требуешь?! Мне что, чёрный платок нацепить и сидеть плакать? Я видел достаточно смертей в своей жизни, и даже более ужасных.
– Но ведь должно же быть какое-то сочувствие?