– В смысле жалость? Они тебе ебальник расплавили, а ты их ещё и жалеешь? Ты ведь точно не из этих, которые подставляют вторую щёку под удар?
– Никита, понимаешь, заступая со своим отрядом на участок, я хотел видеть достойного противника. Я хотел встретить тех, кто руководствуясь какими-то высокими идеями, бросал вызов той системе, на стороне которой мы с тобой находились по долгу службы. Хотя, мы ведь не саму систему защищали. Мы не менее бунтующих были недовольны ей. Мы защищали наш маленький мир от того, чтобы он не скатился в окончательный крах и беспредел. Но кто был по другую сторону баррикад? Безликое и разрозненное стадо, которое и само не понимает, чего хочет. Что подтолкнуло их выйти на улицу?! Это точно не проявление разума. Стадо, ещё вчера молящееся на царя, и гордящееся нищенской стабильностью, не способно резко поумнеть. И это точно не проявление единого духа свободы. Такой дух может зародиться только в народе, а не в жалком сброде малодушных субъектов. Искрой их бунту послужили лишь пустеющий холодильник и груз финансовых долгов. Ни высоких идеалов, ни чести с достоинством, ни ума с разумом! И я так говорю не из ненависти к ним! Я так говорю, из-за того, что мне до глубины души обидно и стыдно за их глупость и несамостоятельность! Проплаченные поводыри легко смогли повести это глупое и разрозненное стадо прямо под наши резинострелы и дубинки. Но ради чего?! Пускай это прозвучит жестоко, но, по моему мнению, существа, борющиеся только за еду, а не за свободу, заслуживают лишь немного еды, и нисколько не заслуживают свободы!
– Эх, Санька, вот за глубину твоих мыслей, я уважаю тебя ещё больше, чем за выдержку! Давай выпьем за скоропостижный крах этой ебучей монархии. Не чокаясь!
Проглотив очередную порцию крепкого алкоголя и закусив, полковник задумчиво посмотрел в мутное окно, прокашлялся и громко произнёс: