Иван Карамазов, возвративший свой «входной партийный билет» в Царство Божие, фиксирует ещё разрыв культуры. Там, в Европе, были настоящие вещи, но сейчас остались одни гробы, памятники да замечательные мертвецы. Между ними ходят раскормленные, в меру жестокие люди, хорошо считающие свою копейку, а по временам останавливаются, чтобы заглянуть в Рождественский Вертеп, или что-нибудь такое, «Возвышенное». Недолго. Надо же свои дела делать. И кушать вовремя, чтоб не повеситься.
А здесь родная чудовищная спесь, удобренная раболепием, простодушная, кровоточивая и хмельная нужда. Розги, каторга и дыба, показательные, торжествующие, монументальные.
Иван, человек, выездной, думающий, совестливый. Это невыносимый, взрывоопасный состав. Достоевский обрекает своего героя безумию. И всех Карамазовых оставляет на Пороге Истории.
История учит. Это ее определение. Точнее, может научить. Может рассказать о главных вещах, без которых немыслима преемственная человеческая жизнь..
Хроники царей, дневники, материальные артефакты, сами по себе ничему не учат. Как страдания или удовольствия. Все может «просвистеть» в наших ушах. Все можно «просвистать». Все хочет придавить и нахлобучить бессмысленной, злой, неисчерпаемой кашей.
Какого лиха я должен познавать это чертово добро и зло? – восклицает «подпольный человек» у Достоевского, накануне очередного блистательного загула, конечно.
Но, «Премудрость построила дом»
«Светильник Господень – дух человека, испытывающий все глубины сердца»
«В свете Твоем мы видим свет»
И «соблюдающий Закон сохранит свой разум»
Таким образом, Все может научить и научает в некоторой преемственной вопросительности человеческого бытия, выправленного в Вечность.
Существует история в истории. Делание Бога в хрониках человечества. Человеческие времена и сроки распадаются, теряются. Промысел Бога осуществляется всегда. Увидеть это можно в самые тёмные и отчаянные периоды благодаря Библии, которая, собственно, представляет эту диалогичную историю, человеческую и Божью, вправленные друг в друга неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно…