Помимо общих архаизмов, есть слова, явно взятые из религиозного обихода, но употреблены в ином смысле. Например: «ересиарх» – обычно так называют главу еретиков (тут – Каина), «покаянь» – покаяние (но покаяние по Христовой крови отвержением – извращённый контекст, где «покаяние» означает отречение от Христа), «аггел» (ангел), «престол» (ранг ангелов), «причастие», «благодать», «таинства», «жертва крестная» – все эти сугубо христианские понятия присутствуют, но окрашены негативно или перевёрнуто. «Отринь жертвы крестной, да в муках погибель возымевшей» – «отринуть крестную жертву, которая в муках получила погибель» – очевидно намёк на Иисуса Христа, чья жертва (на кресте) с точки зрения колдуна привела не к спасению, а к гибели (здесь богохульное переосмысление).
«Черный псалтырь» упоминается несколько раз – аллюзия на Псалтырь (книгу библейских псалмов), только «чёрный», т.е. богопротивный. Колдун говорит: «тако по черному псалтырю… чтению», «гласом в небеси вздымень меровавши» – как будто он совершает своё чёрное богослужение. Использование терминов вроде «псалмы окаянные», «книжины колдовские» формирует ощущение, что у нечистой силы есть свои «священные тексты» и обряды, антиподы христианским. И колдун якобы читает по тайной сатанинской книге.
Подобные элементы языка (упоминание псалмов, причастия, молитвы, аминь) создают стилистическую симметрию с христианским богослужением: по сути, замолы – это «чёрная литургия». Именно такой язык традиционно приписывался чернокнижникам – они, по легендам, читали наоборот святые молитвы или сочиняли свои, издевательские версии. Здесь автор текста явно владеет церковнославянской терминологией, чтобы придать заклинаниям максимально аутентичный тон «отреченной молитвы».