уйдут в баню, приходите на заставу в ленинскую комнату. Я вам там все расскажу. Мне тут недавно по почте очень интересная книга пришла. А еще я вам чай специальный заварил. Мне его из Белгорода специально для вас прислали. Вы же скоро мамой станете, вам витамины нужны.
– Ой, Василий, спасибо. Но я хочу немного полежать после бани.
– А вот этого я вам как врач не рекомендую. Да и этот чай лучше сразу же после бани пить, пока организм ещё не остыл, – проявлял настойчивость Чертков.
– Тогда, может, ты ко мне зайдешь? – предложила Володина.
– Нет, что вы. Я не могу этого сделать. Зачем давать пищу для разных разговоров? На месте вашего супруга я бы вас приревновал, если бы узнал, что в моё отсутствие кто то приходит к моей жене.
– Ладно, уговорил. Сейчас мужа в баню соберу и приду, – рассмеялась Елена Сергеевна.
Умелов, все это время наблюдавший с крыльца заставы за фельдшером с женой командира, понял, что первый этап операции прошел удачно. Он накинул куртку и отправился в баню проверить обстановку.
– С легким паром, Елена Сергеевна! – поравнявшись с женщиной, крикнул Олег.
– Спасибо за хороший пар! – услышал Умелов вслед.
– Пожалуйста.
Олег проверил парилку с печкой и остался дожидаться прихода начальника с прапорщиком. Они не заставили себя долго ждать.
– Товарищ старший лейтенант, баня готова. Какие будут приказания?
– Спасибо, ты свободен, – разрешил удалиться сержанту начальник.
– Товарищ старший лейтенант, только вы каменку сильно не заливайте.
Начальник заставы ничего не ответил, плотно закрыв за собой дверь предбанника.
Умелов зашел за угол сруба и рукой дал понять маячившему у заставы Корчагину, что все нормально. С этого момента операция под кодовым названием «Экспроприация экспроприаторов» вступила в решающую фазу.
Сорок пять минут, пока мылись Володин с Аракачевым, пролетели как одно мгновение. Буквально за пару минут до их выхода на улицу Толик дал знать Олегу, что уже можно сниматься с позиции.
* * *
Вечером этого же дня после одиннадцати все, кто не был занят в это время на службе, собрались в спальном помещении заставы. Посреди комнаты стояли два табурета, аккуратно покрытые белой наволочкой. На ней аккуратно были разложены куски свежевыпеченного хлеба, пропитанные пахучим подсолнечным маслом и присыпанные солью крупного помола. На всех собравшихся вокруг импровизированного стола пограничниках было только нательное бельё. Это было предпринято специально на случай неожиданного визита начальника заставы. На шухере у приоткрытой