Теун Марез

Крик орла

предназначений, так как существует лишь одна жизнь, развивающая единое осознание. По этой причине само собой разумеется, что единственным грехом является грех разделённости. Иными словами, каждый раз, когда человек индульгирует в чувстве превосходства или неполноценности, он отделяет себя от огромного целого.

Любое ощущение превосходства или неполноценности всегда основано на чувстве собственной незначительности. Неспособный распознать свою врождённую ценность как личности, обычный человек волей-неволей ощущает себя незначительным и потому не может принять жизнь такой, какова она есть. Результат: вместо того, чтобы видеть в своих вызовах дары силы, такой человек отчаянно пытается превратить себя и свою жизнь в нечто такое, что, по его мнению, принесёт ему покой и счастье. Всё заканчивается тем, что человек сражается со всем и вся вокруг, включая самого себя и своё предназначение. В этой бессмысленной битве он никогда не сможет сыграть свою роль в раскрытии своего полного потенциала и принесёт вред не только себе, но и всем окружающим. По этой причине следует помнить, что всё живое взаимодействует и потому является взаимозависимым. В конечном счёте именно в этом заключается подлинный смысл взаимосвязанности всего живого.

Почти все крупнейшие мировые религии уделяют огромное внимание принципу, что человек обязан раскаиваться в своих грехах. Христианская

традиция особо подчёркивает, что кто раскается, тот прощён будет и унаследует Царство Божие. Очень жаль, что в своей лености человек никогда не предпринимает попытки понять смысла используемого им слова. Если бы он сделал это, не возникало бы такого множества неверных представлений, снизанных с понятием греха.

Слово «раскаиваться» (англ. repent) происходит от старофранцузского «repentir», смысл которого связан с латинским словом «contritus» – от «conterere»; в свою очередь, этот глагол происходит от «terere», означающего «перемалывать», «толочь». Сталкиваясь с вызовами жизни, какими бы они ни оказались, мы «перемалываем» их, извлекая дары силы. Если это происходит, наши вызовы выполняют свою задачу и становятся «contritus», то есить перетёртыми, изношенными. Тот же принцип справедлив и и отношении техники перепросмотра. Вновь переживая вызовы прошлого, с которыми мы не смогли справиться в то время, мы перемалываем их, извлекая их подлинную цель, то есть «раскаиваемся» в самом настоящем смысле этого слова.

Само собой разумеется,