Евгений Гаркушев

НИЧЕГО, КРОМЕ МАГИИ 1-2 часть

фольгой. Внутренние стенки соединены со

стержнем, выходящим наружу. Одна из разновидностей электрического

конденсатора.)

Какие выводы можно было сделать из вновь исследованных свойств

материи? Прежде всего выяснилось со всей очевидностью, что принципиально

мир не изменился. Трансформировались лишь некоторые частные проявления

незыблемых прежде законов. Магия, сила слова, на которой держалась

Вселенная, никуда не исчезла. В противном случае наш мир рассыпался бы в

прах. Просто изменять мир силой привычного слова стало невозможно. Но

это не значит, что он стал неизменяем и неизменен. Просто обычные методы

для воздействия на материю не подходили.

А что касается самого Катаклизма и хаоса, который он принес...

Наверное, цивилизация могла отступить не к темному средневековью, а,

скажем, к моменту изобретения парового двигателя либо даже к

техническому уровню начала двадцатого века. Но трудно было вернуться от

компьютеров и космических кораблей, начиненных электроникой машин и

полных удобнейшей бытовой техники домов к лошади, запряженной в плуг,

паровозу, бегущему по рельсам, конной тяге в шахтах... Поэтому

цивилизация не отступила, а просто рухнула. И лишь на ее обломках многие

сотни лет спустя появилось что-то, напоминавшее технический прогресс.

От электричества я перешел к оптике и решил повторить знаменитый опыт

Юнга1, доказывающий интерференцию света. Чего я ожидал от этого опыта?

Не знаю. Просто нужно было все проверить. Если бы выяснилось, что свет

ведет себя каким-то странным образом, тогда и стоило бы подумать, как

это можно использовать.

(В опыте Юнга свет проходит от источника через узкую щель,

интерферирует на двух других щелях, и мы видим на экране за щелями

интерференционную картину, доказывающую волновую природу света -

чередующиеся светлые и темные полосы.)

Оказалось, что со времен Юнга ничего не изменилось. Свет по-прежнему

распространялся, как волна. Я был более чем уверен, что он по-прежнему

проявлял и свойства частиц. Но для того, чтобы повторить опыты по

фотоэффекту, в лаборатории не было нужного оборудования.

Я как раз собирался сесть и посчитать волновые постоянные, когда в

лабораторию с главного входа ворвался Иван, немой студент Слуцкого. Он

был бледен и отчаянно размахивал руками.

***