Евгений Гаркушев

НИЧЕГО, КРОМЕ МАГИИ 1-2 часть

засыпало и запорошило. Трудно было понять, где проходила улица, а где

стояли дома. Когда-то здесь бушевали могучие силы, но сейчас все сгладилось.

Скоро город остался позади. Впереди расстилалось поле. Оно было покрыто

толстым слоем пепла, который от времени слежался, спрессовался и образовал

ровную гладкую поверхность, похожую на дно высохшего озера. Только тонкий

слой пыли лежал сверху. Он вздымался и оседал под копытами коня.

По зеленовато-золотистому небу словно бы прошла рябь, и оно прояснилось.

Теперь небосвод был темно-голубым, с серым оттенком. Такое небо бывает ясным

зимним вечером. А пепел смерзся, начал похрустывать под копытами коня. Скоро

его сменил снег. Лунин удалился от берега Светоносной всего на километр, но

пейзаж неузнаваемо изменился. Ровную поляну, покрытую серым пеплом, сменило

снежное поле с торчащими из-под наста обледенелыми остатками растительности.

Вдали виднелись облепленные снегом невысокие кусты.

Интересно, что с другого берега Сергей кустов и снежных полей не видел,

хотя километр вроде бы не такое большое расстояние. Наверное, большая

кривизна мира Ронканор делала линию горизонта близкой и не позволяла

заглянуть далеко. Возможно, были и какие-то другие причины.

Сергей задумался. Согласно версии Бонуция, его мир выгнут вовнутрь. Тогда

любой находящийся в этом мире должен видеть над головой противоположную его

сторону, да и горизонта, как такового, быть не должно. Из любой точки мира,

в принципе, можно увидеть все точки, находящиеся на поверхности. Но,

пожалуй, такая картина была бы не слишком эстетичной и производила бы

гнетущее впечатление.

Как можно избавиться от подобного эффекта? Сделать коэффициент

преломления воздуха гораздо более сильным, чем в обычных мирах, или понизить

прозрачность. Тогда все контуры вдали будут нечеткими. Более того, не очень

светлый мир будет постоянно словно бы в тумане. Еще хуже.

Сам молодой аспирант-физик произвел бы операцию инверсии пространства. Он

слабо представлял, как ее можно осуществить физически, но математически

инверсия производилась элементарно. Кривизна в этом случае становилась

отрицательной, и мир приобретал привычную выпуклую форму. Конечно,

представить такое было довольно сложно, но не тяжелее, чем озеро Нум, дно

которого являлось одновременно дном любого достаточно глубокого колодца,

вырытого в Ронканоре. И уж если Сергей, не имея совершенно никакого опыта в