Евгений Гаркушев

НИЧЕГО, КРОМЕ МАГИИ 1-2 часть

кого угодно. Там лежали не деньги, не золото

и не драгоценные камни. В сейфе стоял обычный пластмассовый телефон. И он

даже не был подключен к сети.

Нехотя Кравчук снял трубку. Гудок, естественно, не раздался. Однако

Владимир Петрович негнущимся пальцем набрал трехзначный номер, и через

некоторое время в трубке послышался лишенный интонаций голос:

- Чего тебе, Вован?

- Двух моих людей замочили на пустыре при странном раскладе. Трупы

выглядят любопытно, - сообщил директор "Барса". Он не старался выбирать

слова, потому что собеседники его всегда тоже выражались прямо.

- А мы здесь при чем? - недовольно отозвался голос. - Разбирайся со

своими врагами сам. И так тебе много помогаем.

- Их на куски порубили, - упорствовал Кравчук. - На пустыре рядом с

промзоной. И убийц не нашли.

- На пустыре, говоришь? - более заинтересованно, но все так же

презрительно отозвался голос. Он на некоторое время замолчал, словно

говоривший что-то выяснял, и минуты через полторы, когда Кравчук уже

отчаялся что-то услышать, сказал:

- Жди, мы сами приедем.

Кравчук поспешно предупредил секретаршу, чтобы она пустила к нему любого,

кто придет, налил себе еще стакан коньяку и затосковал. Встречаться с теми,

кому он сейчас звонил, директору "Барса" совсем не хотелось. Странное дело -

этим людям он был обязан своим нешуточным бизнесом, колоссальными денежными

вливаниями, а душа у него к ним не лежала. Мерзки они были Кравчуку,

которого не решился бы назвать добрым, приятным и разборчивым человеком даже

самый закоренелый льстец.

Не прошло и пятнадцати минут, как массивная дубовая дверь кабинета

директора "Барса" без стука отворилась и на пороге показался высокий худой

мужчина, одетый, несмотря на жаркое летнее время, в длинный черный плащ.

Волосы его были наполовину черными, наполовину седыми, череп - удлиненной

формы, какой-то бугристый.

- Что, опять нагадил? - брюзгливо обратился вошедший к хозяину кабинета.

Так с Кравчуком никто не смел разговаривать, но Владимир Петрович

подобострастно вскочил, спрашивая:

- Коньяк будете?

До сих пор Кравчук с этим человеком не встречался. Как правило, каждый

раз к нему приходил кто-то другой. Но то, что и новый пришелец - из тех,

Владимир Петрович сразу понял. И повадки и манера держаться были такие же,

как у предыдущих визитеров. Даже пахло от незнакомца особенно. Ужасно. Не в

том смысле, что запах был неприятным или зловонным. Он был просто страшным,