Евгений Гаркушев

НИЧЕГО, КРОМЕ МАГИИ 1-2 часть

струя свежего воздуха. Преодолев очередной

завал, Кравчук вылез в большой зал, освещенный двумя огромными фонарями под

самым потолком на высоте метров пятьдесят. Зал был пуст, но в него выходило

около десятка коридоров. Кравчук сразу почуял, что в зале часто кто-то

бывает. Именно почуял - пахло здесь живыми существами.

Владимир Петрович стоял в центре зала, прикидывая, в какой туннель

сподручнее юркнуть, когда из широкого коридора по правую руку раздался

громовой топот. Несколько мгновений спустя оттуда выскочили два краснорожих

субъекта. Высотой они были метра по три, уши - высокие, острые, на ногах и

на руках - длинные когти, торсы и конечности покрыты шерстью. Морды -

наподобие свиных рыл, с выступающими клыками. В руках то ли ведра, то ли

кадушки с ручками - величиной с крупную бочку.

Чудовища - иначе их Кравчук окрестить не мог - сразу его заметили. И

радостно заржали. А человека охватила оторопь. Слишком мощными выглядели эти

твари. Слишком большими. Слишком быстрыми.

Тем не менее после некоторого замешательства Кравчук поднял ружье.

Разрывная пуля, убивающая крысу, должна была остановить и этих монстров. Но

выстрелить человек не успел. Великан, который был ближе, с немыслимой

быстротой метнул свою кадушку, которая накрыла человека.

Кравчук выронил ружье, радуясь, что не успел нажать спусковой крючок. В

великанском ведре от взрыва пули его бы просто разорвало на куски. Впрочем,

может быть, попасть живым в лапы к этим тварям еще хуже?

А монстр с ревом подбежал, встряхнул бочку, отчего Кравчук несколько раз

сильно стукнулся о стенки и отключился.

Когда человек пришел в себя, он обнаружил, что висит вниз головой и его

сильно качает. Как оказалось, один из великанов тащил его на плече, ухватив

за ногу. Когти больно впились в икру. Монстры спешили куда-то вверх по

коридору и довольно порыкивали.

- Спасибо тебе, шарик, - горестно вздохнул Кравчук, начиная подозревать,

что Пых-Пух - не что иное, как наркотическая галлюцинация, которая, конечно

же, никакого разумного совета дать не могла.

Машина тихо загудела, щелкнула, и Патрикеев с гордым видом открыл дверцу

приемной камеры.

- Готово! - объявил он.

Заранее уложенные в камеру двадцать кирпичиков свинца отпивали

благородным желтым цветом. По виду они и в самом деле стали золотыми.

Все присутствующие, включая ученых и обслуживающий персонал, застыли в

прострации. Ученые - оттого, что получилось. Если бы им удалось превратить