поскольку смерть нашего ребенка приравнивается к смерти скота. За это их никто не стыдит. А нам просто повторить за ними то, что написано ими же, не осуждая и не поощряя, а просто приводя, как факт, - недостойно. Кто-то очень ловко повернул все дело в эту сторону.
Однако мы будем отвечать на свои вопросы, несмотря на то, что, скорее всего наши ответы или вызовут гнев антисемитов, или породят истерический вопль самих "семитов". С этим придется заранее смириться, потому что нам надо разобраться - а не правы ли евреи?
В самом деле: если уж так прочно укладывается даже Церковью Ветхий Завет в основание христианства, то есть, того знания, сведений о котором мы ищем, то нельзя опираться на Ветхий Завет, не определившись - насколько правомочно наше вмешательство в личное дело евреев, которые рассматривают в своей основе Ветхий Завет как собственную книгу и как непосредственное "обетование" (то есть, обещание) Бога возвысить их над всеми народами? Беря в руки книги Библии до Нового Завета, невольно возникает вполне оправданная содержанием данных книг мысль о том, что Бог тебя не хочет, а хочет только евреев. Уж если называть эти тексты "священными", то надо или признать священность их главной мысли о предопределенном жестоком отмщении евреев всем другим народам в исторической перспективе, или смотреть далее на эти тексты несколько проще, чем следовало бы смотреть на любое священное писание. Как нам поступить?
Прежде всего, похоже, следует признать, что воля Бога нам ведома быть не может. Как бы дико это не казалось нам, не евреям, но предположить то, что мы заранее вычеркнуты из книги вечной жизни Агнца, можно. Если уж так громко об этом сказано в том, что упорно называется "Священным Писанием", то, как мы можем с этим спорить бездоказательно? Если так упорно придерживаться ветхозаветных текстов, как их придерживаются до сих пор теологи и философы религии, то ничто не заставит никого поверить предположению, что в этих текстах до одного места что-то правильно, а до другого - что-то же и неправильно. Там таких разделительных флажков не стоит. И ничего в них, в этих текстах, не закавычено. Они очень откровенны и предельно ясны в своем отношении к другим народам. Они очень цельны в этой мысли. Никто не может разделить содержание этих текстов на правильное или неправильное, исходя из них самих, именно в этом смысле. По своей внутренней, собственной логике ненависти они очень правильны. Они могут быть неправильны только в нашей внешней относительно них логике, потому