боя, телефонистов для восстановления связи под минометным огнем, танкистов на танкоопасное направление, где они погибнут, но своим маневром дадут возможность перегруппироваться полку, солдат в город без разведки в силу обстоятельств времени, наводчиков на пристрелянный противником участок, ополченцев, не имеющих тяжелого вооружения и не умеющих толком воевать с наказом выстоять до подхода резерва, с расчетом только на то, что на само их физическое истребление врагу потребуется какое-то спасительное для дела время и т.д. Принимаются такие решения с болью и муками, но не принять их еще большее нравственное зло, потому что, пожалев свою честность, или одного солдата, командир этой жалостью убивает всех остальных. Честность, конечно же, хороша, но если представить себе принципиально честного маршала, который в угоду своим принципам отдает на убой всю армию (включая и тех четыреста, которых ему его устои не позволили предать), а вслед за этим и все мирное население, которое его армия прикрывает собой, а в итоге и всю страну, то за такую "честность" трудно похвалить - если ты такой честный, то не ходи в академии и не становись военным человеком, зная, что в определенный момент тебе нужно будет соврать прямо в лицо подчиненному, деловито и оптимистично посылая его на гибель по непреложному закону войны.
Пойдем далее. Сострадательность, как поднимаемый на хоругвь принцип многих религий, точно также требует конкретной нравственной оценки объекта сострадания. Вообще-то данный принцип несколько проистекает из психического склада человека, но он же может и возводиться в жизненные устои некоторыми, как мы уже говорили, учениями. Такие переходы друг в друга между группами нравственных категорий, вероятно, возможны, и, пожалуй, даже закономерны, потому что ничего не мешает, к примеру, возвести в моральный устой такое качество, как храбрость или щедрость, даже если они вступают в психологически надрывную борьбу с характером тех людей, которые такими качествами не обладают по своему индивидуальному складу психики от рождения. То есть некоторые качества характера могут составлять какие-то отдельные пункты моральных кодексов, хотя сами по себе они возможны только физиологически, и в острых ситуациях человек, принимающий их в качестве своих принципов безоговорочно, не может их применять, поскольку вся его физическая природа этому препятствует. Например, не очень храбрый по конституции своего врожденного характера человек, может испугаться оравы