но, все-таки, непонятным образом достающего их все же оттуда для нужд того, кому это уже не нужно, и кто уже не может заявить о каких-либо претензиях на свой счет, а затем, пока вокруг снова никто не умер, теряющего вновь все способности к нравственности.
Только два этих вышеприведенных факта твердо сообщают нам о том, что понятия морали уже от начала руководили поступками человека. Пусть даже и только в двух этих случаях, которые мы можем научно обосновывать. Этого достаточно.
С непрерывностью разобрались. Теперь следовало бы по принципу очередности перейти к историчности. Однако формируется некоторое смутное желание с этим повременить. Похоже, что делать это еще рано. Дело в том, что говорить об историчности или неисторичности чего-то (то есть об изменчивости на протяжении истории) можно только тогда, когда совершенно ясно, о чем, в конце концов, мы говорим вообще, и что мы, все-таки, здесь имеем в виду. Сами эти понятия - нравственность, мораль, Добро и зло - слишком громоздки для того, чтобы ими оперировать в каком-либо конкретном виде. Это общие понятия, требующие частного своего определения в составных частях. Ибо все они выступают перед нами как некий обобщающий заголовок тех единичных явлений и соображений, которые непосредственно как раз и складывают из себя эти обобщающие понятия. Раз эти понятия являются обобщающими, то они носят просто характер ярлыка, который навешивается на группу однородных предметов. По ярлыку судить о предметах тяжело. В конце концов, ведь именно сами эти составные части образуют собой нравственные проблемы и проявления, а не их общее название. Разговор об этом не может быть настолько общим, чтобы не разобраться с тем, о чем собственно вообще разговор ведется. По-видимому, нам следует для начала разобраться с тем, что есть такое нравственность и из чего она состоит, а потом уже смотреть - исторична она или нет. Параллельно провести два этих анализа будет слишком сложно. Это как раз тот неприятный момент, когда нам следует уйти от фактов и перейти к умозаключениям.
Морально-нравственных критериев и категорий очень много, как ни странно это для нашей жизни, и прежде, чем как-то работать с ними, следовало бы, наверное, навести в них порядок. Во-первых, их следует разукрупнить. То есть разделить на отдельные группы, с которыми было бы удобно работать по принципу их родства, чтобы не перескакивать мыслью туда-сюда слишком большими прыжками, амплитуда которых создавала бы еще большую сумятицу в размышлениях, чем использование