что везде в своем творчестве и в своей деятельности человек - сам создатель, и любое искажение порядка создаваемых им вещей режет ему глаза, возмущает душу или коробит слух. Представьте себе человека, который разобрал телевизор, собрал его совершенно неправильно, уселся перед ним в кресло - и покатывается со смеху от того, что получилось! Невозможно себе такое представить, а если это с кем-то и произойдет, то все мы знаем, куда следует, не затягивая, звонить в таких случаях. Или представьте себе, что в картине Ильи Репина "Иван Грозный убивает собственного сына" поменять между собой части тела у всех персонажей. Будет смешно? Будет глупо. Правда изначальным составлением частей реального мира в неоправданные сочетания может получиться или невразумительный Пикассо или совершенно потерянный Сальвадор Дали, но и от их картин мы не прыскаем в ладошку. Они нас слегка шокируют, на что они и рассчитаны, но и шок, ведь, - это тоже не положительная или равнодушная реакция. Следовательно, смешные сочетания слов не нарушают нашего спокойствия или не вызывают шока только потому, что - не нами делалось и не нам судить: как оно правильно, а как неправильно. Мы можем только судить - это нам подойдет в данный момент, или подойдет в следующий раз.
А теперь - во-вторых. Прямое содержание юмористических фраз ничего не даст не только тому, кто чувства юмора не имеет, но и даже тому, у кого этого чувства в избытке. Юмор находится за логическим содержание и над логическим содержанием. Это послание от Него. Даже тот, кто чувства юмора не имеет, не может преодолеть своей вторичности и может постоянно говорить смешные вещи, не подозревая об этом и не желая этого. Если человек не хочет, а получается смешно, то кто Автор того, что смешно? Содержания нет, а сверхсмысл, нелогичное сочетание нелогичных частей в абсолютно улавливаемое конкретное понятие смешного - есть. Если нет содержания, то это абстракция. Так это принято называть. Абстрактное отражается в реальном на уровне смеха. Получается стык нематериального и материального в единой форме веселого казуса. Если пересказать анекдот с подробными аннотациями, то смешно не будет, потому что выверенное логически содержание убьет абстракцию. Следовательно, пренебрегая логикой и конкретностью, мы отвлеченностью добиваемся эффекта смешного. Так что вторично, а что первично в этом случае? Разумный и детально правильный человек, или не осязаемое и невыразимое состояние соприкосновение с мгновенным состоянием истины абсурда?