Неизвестный

Титул

того факта, что до нашего рождения было точно же такое небытие, и нас точно также не было в известном нам мире! Мы к этому относимся спокойно и миролюбиво. Следовательно, само небытие, как таковое, не вызывает у нас аллергии. Страх не отсюда.

Может быть, страх смерти в нас заложен Им, как и все остальное в нашей программе? Это был бы неплохой выход, но, во-первых, мы знаем, что Его авторитет в большинстве случаев, как это ни страшно, из-за недостатка Веры не примиряет со смертью. В этом случае мы пришли бы туда, откуда вышли, поэтому нет смысла развивать этот вариант. А во-вторых - какой смысл было Ему помещать в нас страх перед тем, что бессильно, как мы уже выяснили, перед жизнью самим порядком, Им же и созданным?

Если мы не знаем состояния смерти, и не можем бояться того, о чем не имеем ни малейшего представления, как и того, о чем никогда не можем получить хоть малейшего представления, и, если страх в нас не вложен изначально, то - откуда он? Давайте попробуем войти в этот страх и пережить его, вникая в источники паники и безграничного, жуткого до душевного мрака, отчаяния.

Тот, кому это удастся, несомненно, согласится с тем, что, препарируя свое состояние отчаяния, которое охватывает нас при мысли о смерти, мы понимаем, что не принимаем мы не что-нибудь иное, а именно расставание с жизнью. Смерть пугает нас не состоянием иного, неведомого бытия, а состоянием потери хорошо нам ведомого данного нашего бытия. Мы боимся не самой смерти, а боимся потерять жизнь. Вот что в нас заложено! Стремление к вечной жизни! Программа жизни запрограммирована на затухание и прекращение в материальном мире, но она не программирует нас на то, что это естественный и непреложный дли жизни вообще характер абсолютного конца. Неприятие свертывания жизни в понятной нам материальной форме происходит потому, что мы неосознанно знаем, что жизнь не должна прекращаться и не должна заканчиваться! Это наша живая связь с Ним, которая возмущается всем своим запредельным для нас существом, когда видит, что жизнь обрывается, поскольку именно этот обрыв воспринимается ею как нарушение общей программы. В нас заложен не страх перед смертью, как перед отдельным явлением, таким, как боль, страдание, позор, предательство и т.д., в нас заложен страх перед нарушением нашей живой вечной связи с жизнью. В нас работает программа вечно жить в нематериальной форме, которая настороженно недоумевает, когда в материальной форме происходит что-то, не присущее Генеральной Программе. Эта программа вложена