Папюс

Практическая магия

степеней посвящения, знают в совершенстве), но также знания

первоначальных наречий, применением которых являются иерогрлифы и китайский

язык. Кроме знания Вед и наиболее священных Мантр, семи смыслов Сефера и

каббалистических ключей, - наставник обладает доказательством заслуженного им

знания, состоящим в живом ключе, дающем ему возможность преобразовывать в

непосредственном применении к человеку, искусству и обществу свои знания,

которые без этого оставались бы энциклопедией прекрасных вещей, мертвых и

холодных, что является уделом академий, но не истинных посвященных, под его

пальцами ритмы древних друидических песен преобразуются и становятся чудесными,

приводящими в трепет; тайны древних готических форм и будущих построек из железа

и стекла формируются, переводя на архитектурный язык вечно живые слова Христа.

Пришлось бы написать целые книги, чтобы достигнуть дна этого изумительного

знания, которое сделалось таким только потому, что оно живо, а живо оно потому

только, что исходит из Принципа Любви. Если сказать, ценой каких жестоких

страданий этот наставник находится еще среди нас, тогда как уже половина его

души вторично соединилась с первоначальным своим источником, то это заставило бы

содрогнуться людей, знающих только по имени таинство двиджась - дважды рожденный

и правильным переводом которого является выражение "живущий сразу в двух

планах". Мне остается только рассказать о духовном наставнике. Этот спустился,

когда первый возвысился. Он знает все, но учит смиряться и приобретать

уверенность, что человек, осознавший ничтожность своих познаний, только начинает

усваивать знания; а тот, кто не обладая ничем, кроме плохой постели, ссужает ее

не имеющему даже и того, - богаче всех богачей. Учитель этот мало говорит, но

поучает всегда примерами. Обладая средствами, дающими ему возможность праздной

жизни, он посвящает все свое время оказанию помощи угнетенным и исцелению

больных. А способ его лечения указывает даже слепцу, из какого плана исходит

дух, повелевающий болезнями и даже самой смертью. На улицах города, в котором он

проживает, его можно видеть как олицетворение смирения, и бедные люди одни

только его знают и благословляют. Этот рабочий, приветствующий его с таким

почтением, обязан ему своей ногой, которую следовало отнять, и которая была

вылечена им в один час: эта женщина, выбегающая из дому, когда он идет мимо,