Стивен Кинг

Темная Башня Темная Башня – 7

оставил в аптечном шкафчике,

но сначала

ПОДУМАЙ НАД ЭТИМ!

(намек: комедия + трагедия = притворство)

В другой комнате Джо вновь заговорил, и на этот раз Роланд не просто засмеялся — расхохотался во весь голос. У Сюзанны создалось ощущение, что Джо продолжил свой монолог. В каком то смысле она могла его понять: он делал то, что любил, чего был лишен в течение долгого времени, но какой то ее части такое развитие событий решительно не нравилось. Не нравилось, что Джо решил возобновить представление, пока она находилась в ванной, а Роланд ему это позволил. Собирался слушать и смеяться, пока она останавливала кровь. Какая то глупая, мальчишеская выходка. Она полагала, чтоЭдди на такое бы не пошел.

«Почему бы тебе на какое то время не забыть про мальчиков и сосредоточиться на том, что перед тобой? Что все это значит?»

Одно, правда, Сюзанна знала наверняка: кто то ожидал, что она зайдет в ванную и найдет записку. Не Роланд. Не Джо. Она. «Какая плохая девочка, — говорилось в записке. — Девочка».

Но кто это мог знать? Кто мог знать наверняка? Не было у нее привычки бить себя по лицу или по груди, когда она смеялась; она не могла припомнить ни одного другого случая, когда…

Нет, могла. Однажды. На фильме Дина Мартина и Джерри Льюиса, «Придурки на море» или что то в этом роде. Тогда с ней произошло тоже самое. Она смеялась только потому, что вышла на уровень, когда смех достиг критической массы и стал самоподдерживающимся. Другие зрители кинотеатра «Кларк» на Таймс Сквер пребывали в таком же состоянии, покачивались из стороны в сторону, складывались вдвое, выплевывали попкорн изо ртов, которые им больше не принадлежали. Рты эти принадлежали, пусть и на несколько минут, Мартину и Льюису, придуркам на море. Но такого больше не повторялось.

«Комедия плюс трагедия равняется притворству. Но нет здесь никакой трагедии, не так ли»?

Она не ожидала получить ответ на этот вопрос, но получила. И ответил ей холодный голос интуиции.

«Пока нет, пока еще нет».

И вот тут, вроде бы безо всякой на то причины, она подумала о Липпи. Улыбающейся, ужасной Липпи. Люди в аду смеялись? Почему то Сюзанна думала, что да. Они улыбались, как Липпи Чудо кляча, когда Сатана начинал свое

(возьми мою лошадь… пожалуйста)

выступление, а потом они смеялись. Ничего не могли с собой поделать. Ничего. Смеялись целую вечность, пусть вас это совсем и не устраивает.

«Что с тобой не так, женщина?»

В гостиной Роланд снова рассмеялся. Ыш тявкнул, и тявканье это тоже напоминало смех.

«Odd’s lane, odd lane… подумай об этом».

А