смысле так оно и есть, о чем вы, я уверен, знаете.
У ее правого уха слышалось быстрое, натужное дыхание Роланда, словно он только что пробежал немалую дистанцию, но Сюзанна этого и не замечала. Потому что не только запечатленная на фотографии Башня наполнила ее благоговейным трепетом.
— Это же «Полароид» note 108!
— Ну… да, — Джо явно не понимал, чем вызвано ее волнение. — Полагаю, Запинающийся Билли принес бы мне и «Кодак», если бы я его попросил, но как бы мне удалось проявить пленку? А когда я подумал о видеокамере, вон то устройство под телевизором позволяет показывать отснятые пленки, я был слишком стар, чтобы сходить туда вновь, а моя кобыла стала слишком стара, чтобы везти меня. И все таки я бы пошел, если бы смог, потому что это чудесное место, где живут призраки с добрыми сердцами. Я слышал поющие голоса давно ушедших друзей, отца и матери. Я…
Роланд застыл. Сюзанна почувствовала, как окаменели его мышцы. А потом отвернулся от фотографии так быстро, что у Сюзанны закружилась голова.
— Ты там был? — спросил он. — Ты побывал у Темной Башни?
— Действительно, побывал, — кивнул старик. — А кто еще мог сделать эту фотографию? Ансель гребаный Адаме?
— И когда ты ее сделал?
— В мою последнюю поездку туда. Два года тому назад, летом… хотя это низкие земли, вы, должно быть, знаете, и если снег когда нибудь там выпадает, я его не видел.
— Как далеко отсюда?
Джо закрыл незрячий глаз, занялся подсчетами. Много времени на это у него не ушло, но Роланду и Сюзанне показалось, что он считает долго, очень долго. Снаружи завывал ветер. Старая лошадь заржала, словно возмущаясь этим воем. За стеклом в морозных узорах начал танцевать и кружиться падающий снег.
— Ну, идти вам теперь вниз по склону, а Запинающийся Билл чистит дорогу до самого конца; что еще делать этой старой железяке со своим временем? Конечно, вам придется подождать здесь, пока уляжется этот северо восточный ветер…
— Сколько времени займет у нас сам путь? — спросил Роланд.
— Не терпится попасть туда, не так ли? Ага, просто не терпится, и почему нет, Внутренний мир вы, должно быть, покинули много лет тому назад, чтобы забраться так далеко. Даже не хочется думать, как много, вот я и не думаю. Я могу сказать, что у вас уйдет шесть дней, чтобы дойти до края Белых Земель, может семь…
— Вы называете эти земли Эмпатикой? — спросила Сюзанна.
Он моргнул, в недоумении посмотрел на нее.
— Да нет же, мэм… никогда не слышал, чтобы эту часть сотворенного мира называли иначе, чем Белыми землями.
Недоумение было фальшивым.