уже был, сердцем и душой, ка и кхефом. — Да, я тоже это чувствую. Мы все чувствуем. Вот почему мы разделяем воду, которая суть дружба, между собой. Ты разделишь со мной кхеф. Разделишь эту воду?
— Да.
— Пей, вассал.
Джейк выпил. А потом, прежде чем Роланд успел поцеловать его, выронил чашку и обвил руками шею стрелка и истово прошептал на ухо: «Я люблю тебя, Роланд».
— Я тоже люблю тебя, — ответил стрелок и отстранился. Снаружи донеся очередной сильный порыв ветра. Джейк ждал, что кто то завоет, возможно, торжествующе, но напрасно.
Улыбаясь, Роланд повернулся к ушастику путанику.
— Ыш из Срединного мира, ты признаешь меня своим дином?
— Ином! — ответил Ыш.
— Ты разделишь со мной кхеф и эту воду?
— Хеф! Оду!
— Пей, вассал.
Ыш сунул мордочку в пластиковую чашку и вылакал воду. Потом вопросительно поднял голову. Капельки «перье» поблескивали на усах.
— Ыш, я люблю тебя, — Роланд наклонился, его лицо оказалось в непосредственной близости от острых зубов ушастика путаника. Ыш один раз лизнул его в щеку, а потом вновь сунулся в чашку, в надежде, что оставил там каплю другую.
Роланд вытянул руки перед собой. Джейк взялся за одну, Сюзанна — за вторую. Эдди замкнул кольцо, подумав: «Как бывшие пьяницы на собрании АА» note 45.
— Мы — ка тет, — сказал Роланд. — Мы — единство из множества. Мы разделили нашу воду, как разделяли нашу жизнь и наши поиски. Если один из нас падет, он не исчезнет, потому что мы едины, и никто не будет забыт, даже в смерти.
Еще какое то они не расцеплялись. Первым опустил руки Роланд.
— И каков твой план? — спросила Роланда Сюзанна. Не назвала его сладеньким, никогда больше, во всяком случае, Джейк этого не слышал, не называла его так или каким то другим ласковым словом. — Ты нам расскажешь?
Роланд мотнул головой в сторону магнитофона «Воллексак», который по прежнему стоял на бочке.
— Может, сначала нам лучше послушать его. В общих чертах план у меня есть, но на основе рассказа Бротигэна можно будет кое что уточнить.
5 Ночь в Тандерклепе — синоним черноты: ни Луны, ни звезд. И однако, если б мы стояли у пещеры, где Роланд и его друзья только что разделили кхеф и собирались слушать магнитофонные пленки, оставленные Бротигэном, мы увидели бы два красных уголька, плавающих в этой продуваемой ветром черноте. А если бы поднялись по тропке, которая огибала Стик тете к этим самым плавающим уголькам (опасное предложение, учитывая окружающую черноту), то натолкнулись бы на семиногого паука, сидевшего на странно «сдувшемся» теле мутанта койота. Этот