Стивен Кинг

Волки Кальи Темная Башня – 5

Вновь подняла голову, нежно улыбнулась блеску электрических ламп, рыбьи яйца, словно капельки черного пота, выступившего на коричневой коже, прилепились к ее щекам и носу, забили ноздри, будто кровавые корки… О, да, я думаю, мы добились впечатляющих успехов, люди, вроде Билла Коннора, доживают последние годы, у них, можно сказать, закат жизни, и лучшей мести быть просто не может. Они видят, как… И тут она бросила вазочку через голову, словно волейбольный мяч, часть икринок высыпалось на волосы (Роланд буквально это видел), вазочка вдребезги разбилась о камень, а вежливая улыбка на лице сменилась злобным оскалом Детты Уокер, с губ сорвался дикий вопль: «Получай, старая мерзкая Синяя леди, как тебе это нравится? Хочешь засунуть эту черную икру в свою сухую манду? Нет проблем, собирай с пола и засовывай! У тебя все получится! Берись за дело, сраная коза!»

И она переходила к следующему стулу. И к следующему. И к следующему. Пировала в огромном банкетном зале. Ела сама и кормила своего малого. Ни разу не повернулась, чтобы посмотреть на Роланда. Не осознавая, что зала этого, строго говоря, не существует.

4

В этот вечер, когда они улеглись спать, наевшись жареных сдобных шаров, из всех четверых (пяти, если считать Ыша), Эдди и Джейк в наименьшей степени занимали мысли Роланда. Потому что более всего его тревожила Сюзанна. Стрелок не сомневался, что она уйдет от костра и в эту ночь, а ему придется следовать за ней. Не для того, чтобы посмотреть, что она будет делать: он и так это знал.

Нет, чтобы охранять ее.

Еще до заката солнца, примерно в то время, когда Джейк принес сдобные шары, Сюзанна начала выказывать уже знакомые Роланду признаки: речь стала отрывистой, фразы — короткими, движения — резкими. Она рассеянно потирала висок или лоб над левой бровью, словно у нее там что то болело. «Неужто Эдди не видит всех этих признаков?» — задавался Роланд. Действительно, когда они встретились, с наблюдательностью у Эдди было хуже некуда, но с тех пор произошли разительные изменения, исключительно в лучшую сторону, и…

И он любил ее. Любил. Как же он не мог видеть того, что видел Роланд? Конечно, признаки эти были не столь очевидными, как на берегу Западного моря, когда Детта готовилась к решающему удару, чтобы перехватить контроль над телом у Одетты, но ведь они были, а если и отличались, то не очень.

С другой стороны, он помнил слова матери: «От любви глупеют». Может, Эдди очень уж сблизился с ней, чтобы что либо замечать. «Или не хочет замечать, — подумал Роланд. — Просто отгоняет