живо напомнили ему тот фильм. И почему нет? Если они не ошибались насчет того предмета, что лежал в тайнике, а Эдди полагал, что не ошибались, то имели дело с неразорвавшейся бомбой.
Роланд развернул белый стихарь, они увидели ящик. Гудение усилилось. У Эдди перехватило дыхание. Его прошиб холодный пот. Где то совсем рядом невероятно злобный монстр приоткрыл еще спящий глаз.
Но гудение вернулось на прежний уровень, и Эдди вновь обрел способность дышать.
Роланд протянул Эдди мешок, знаком предложив широко его раскрыть. Эдди подчинился, хотя больше всего ему хотелось шепнуть Роланду на ухо, что надо сматываться и забыть о Нью Йорке. Роланд вытащил ящик из тайника, и гудение опять усилилось. Свечи разгоняли темноту, и Эдди видел, что лоб Роланда блестит от пота. Он не сомневался, что точно также блестит и его лоб. Если Черный Тринадцатый проснется и закинет их в какое нибудь черное нику…
«Я не пойду. Я буду бороться, чтобы остаться с Сюзанной».
Разумеется, он бы поборолся. Но при этом испытал огромное облегчение, когда Роланд осторожно опустил деревянный ящик в этот странный, металлический мешок, который они нашли на пустыре. Гудение не исчезло, но стало куда как тише. А когда Роланд стянул тесемки, превратилось в едва слышный шепот, какой обычно доносится из морской раковины, если приложить ее к уху.
Эдди перекрестил воздух перед собой. Чуть улыбнувшись, Роланд последовал его примеру.
Когда они вышли из церкви, северо восточный горизонт заметно просветлел. До восхода солнца оставалось совсем ничего.
— Роланд.
Стрелок повернулся к нему, приподнял брови. Его рука сжимала горловину мешка, должно быть, тесемкам он не очень доверял.
— Если мы находились в Прыжке, когда нашли этот мешок, как мы смогли взять его с собой?
Роланд обдумал вопрос.
— Может, и мешок находится в Прыжке.
— И сейчас?
Роланд кивнул.
— Да, думаю, что да. И сейчас.
— Понятно, — Эдди помолчал. — От всего этого мурашки бегут по коже.
— Передумал насчет визита в Нью Йорк, Эдди?
Эдди покачал головой. Но он боялся. Возможно, боялся даже больше, чем в салоне для баронов, когда он вышел в проход, чтобы загадать Блейну пару тройку загадок.
2 К тому времени, когда половину тропы, ведущей к Пещере двери («Она крутая», — сказал Хенчек и не погрешил против истины), осталась позади, пошел уже одиннадцатый час и солнце прогрело воздух. Эдди остановился, вытер шеей банданой, посмотрел на извивающиеся сухие русла к северу от тропы. Тут и там в склонах зияли черные дыры, и он спросил Роланда, не гранатовые